Неукротимый, как море

Впрочем, теперь Саманта была более сдержанна; ее нетерпеливый бег сменился плавным покачиванием бедер, выразительность которых стократно выигрывала благодаря длинным, стройным ногам. Улыбка приобрела некоторую неуверенность, пока девушка тщетно пыталась смахнуть непослушные волосы с лица и загнать их обратно в узел на затылке.

– Я уж думала, что опоздала... – Она остановилась в паре шагов от Ника.

– Что-то случилось?

– О, нет-нет, – торопливо заверила она. – Теперь все в полном порядке. Просто...

Саманта замолчала, а когда заговорила вновь, голос ее прозвучал много тише. В манерах появилась подростковая застенчивость и скованность.

– Просто... я подумала... Мы не успели попрощаться...

– Мне казалось, что так будет лучше.

Саманта посмотрела прямо в его глаза, в зрачках вспыхнули зеленые искры.

– Почему? – требовательно спросила она, но у Ника не было ответа.

– Не знаю... Наверное, не хотел, чтобы...

Ну как это ей сказать?! Как объяснить, не превращая разговор в сцену, от которой больно и неловко станет им обоим?

Над головами проснулся аэропортовый динамик: «Объявляется посадка на рейс 235 „Южно-Африканских авиалиний“ до Йоханнесбурга. Пассажиров просят пройти к выходу номер два. Повторяю...»

Время, время уходит! В голове девушки вдруг всплыла дурацкая фраза: «Я Саманта! Увези меня!» Она чуть было не хихикнула, как школьница, но вовремя спохватилась.

– Николас, завтра вы будете в Лондоне... В разгар зимы... впервые за все время улыбнулся. От этой улыбки у нее сжалось сердце и внезапно подкосились колени.

– А я завтра – или в крайнем случае послезавтра – буду ловить длинную волну на мысе Сент-Френсис, – сказала Саманта.

Да, в те волшебные ночи они говорили и об этом. Он поведал историю, как впервые познакомился с серфингом на пляже Вайкики задолго до превращения этого спорта в писк моды. Любовь к серфингу, так же как и любовь к морю, разделяли они оба.

– Надеюсь, волна вас не разочарует, – сказал он. От мыса Сент-Френсис до Кейптауна триста пятьдесят миль к северу; простенький пляж на великолепном побережье, протяженностью шесть тысяч миль. Он такой один на весь мир. Молодежь и люди постарше, но с юношеской бодростью в сердце, прибывают сюда чуть ли не как религиозные паломники, чтобы прокатиться на знаменитой длинной волне. Такого не найти ни на Гавайях, ни в Калифорнии, ни на Таити, ни в Квинсленде...

Очередь на посадку укорачивалась с каждой секундой. Ник нагнулся было за саквояжем, однако девушка положила ему руку на плечо, и шкипер замер.

Впервые за все их знакомство она коснулась его преднамеренно. По всему телу пробежала электрическая волна, оставляя за собой зыбь, как на поверхности спокойного озера. Вся страсть и эмоции, от которых он сознательно отказывался последнее время, вдруг обрушились лавиной, да еще стократ сильнее из-за того, что им не давали выхода. Он желал эту девушку до боли.

– Поедем со мной, – прошептала Саманта. Ник не смог выговорить ни слова. Он смотрел и смотрел на Саманту, а наземный персонал аэропорта уже рыскал раздраженными взглядами кругом в поисках пропавшего пассажира.

Девушке хотелось убедить его, поэтому она напористо потрясла его за руку, удивившись при этом жесткости мускулов под своими пальцами.

– Николас, я очень этого хочу, – начала было она, но язык сделал фрейдистскую оговорку, и у Саманты вылетело «тебя хочу». «Ой, Господи, – пронеслось у нее в голове, – еще подумает, что я из этих, распущенных...» Спохватившись, она зачастила: – Нет, правда, я бы очень этого хотела.

Кровь тут же бросилась ей в лицо, и на фоне загорелой кожи веснушки высыпали золотой пудрой.

– Чего именно? – спросил он улыбаясь. чтобы спрятать за ним растерянность, после чего добавила, сама не зная зачем: – Черт бы тебя побрал!

– Кто бы сомневался... – негромко сказал Ник, а затем, словно по волшебству, она очутилась в его объятиях, пытаясь прижаться все теснее, зарыться поглубже, вдохнуть его запах полной грудью... Удивила мягкость и теплота его губ, колкость однодневной щетины на подбородке и щеках... Мурлыча как котенок, она держалась за своего мужчину.

– Пассажир Берг. Просим немедленно пройти на посадку. Пассажир Берг... – заклинал динамик.

– Зовут... – пробормотал Ник.

– Совсем обленились. Нет чтобы пойти поискать, – сказала она, не отрываясь от его губ.

Солнечный свет был точно создан для Саманты. Она носила его, будто специально сотканную для нее вуаль: в волосах, где он сверкал брызгами драгоценных камней; на лице и на теле, где он сиял всеми оттенками зрелого меда и полированного янтаря; в золотых веснушках на носу и щеках...

Девушка с удивительной грацией скользила по белому песку, смело покачивая бедрами, прикрытыми тонкой полоской зеленого бикини.

Дремлющей кошечкой она растягивалась под солнечными лучами, подставляя им лицо и обнаженный живот, так что Нику порой казалось, что, если приложить ладонь к ее горлу, пальцы ощутят довольное урчание.