Неукротимый, как море

– Дружище, я куплю тебе роскошный обед в «Ле Роти», – пообещал Николас.

– Тогда прощаю, – великодушно махнул рукой Левуазан. К тому же этот ресторанчик был одним из его любимых... Тут он впервые заметил, что Ник прибыл не один.

Он отступил на шаг, подарил Саманте долгий, внимательный взгляд, и всем показалось, будто у него за спиной разом взметнулся французский триколор, а невидимый духовой оркестр грянул «Марсельезу». Ибо если предположить, что флирт в этой стране является национальным видом спорта, Жюль Левуазан считал себя многократным чемпионом.

Ветеран галантного обхождения склонился над рукой девушки и пощекотал ей запястье роскошными усами без малейших признаков проседи, после чего заявил Нику:

– Она слишком хороша для тебя, mon petit4. Я забираю её себе.

– Тем же способом, что ты планировал для «Золотого авантюриста»? – с невинным видом спросил Ник.

Винтажный «ситроен» Жюля мирно стоял на парковке. Он был любовно навощен, украшен блестящими безделушками и амулетами. Владелец редкостного автомобиля усадил Саманту на переднее сиденье, словно в «роллс-ройс».

– Он неподражаем, – шепнула Саманта своему спутнику, пока Жюль огибал капот, направляясь к водительской дверце.

Француз не мог уделять внимание одновременно и дороге, и девушке, а посему полностью сосредоточился на новой знакомой, при этом ни на йоту не уронив стрелку спидометра с самой верхней отметки. Время от времени он для порядка выкрикивал в окно «cochon»!5 или высовывал кулак с нахально поднятым средним пальцем, приветствуя других водителей.

– Во времена Наполеона прапрадедушка Жюля принимал участие в кавалерийской атаке при Кятр-Бра, – пояснил Ник. – Человек, не ведающий страха.

– Вам понравится «Ле Роти», вот увидите, – сказал Жюль Саманте. – Я лично позволяю себе там отобедать лишь в тех случаях, когда находится очередной богатей, жаждущий добиться от меня неких уступок.

– Откуда ты взял, что мне от тебя чего-то надо? – спросил Николас, вцепившись в дверную ручку.

– Три телеграммы, звонок с Бермуд и еще один из Йоханнесбурга. – Жюль вкусно причмокнул и подмигнул Саманте. – Что, Николасу Бергу вдруг захотелось поболтать о давно минувших временах? Или он до невероятной степени воспылал любовью к старому другу, который обучил его всему, что знал сам? К человеку, который держал его за собственного сына и которого этот сын столь бессовестно ограбил...

Не переставая болтать, Жюль вылетел на мост через Луару и тут же нырнул в лабиринт узеньких односторонних улочек, которые представляют собой основу дорожного движения в Нанте. Это могло показаться чудом, но он постоянно находил себе лазейку.

На площади Бриан Жюль галантно вывел Саманту из машины, а в ресторане принялся надувать щеки, цокать языком и издавать целый ряд разнообразных звуков, пока Ник обсуждал винную карту с местным сомелье, – однако в конечном итоге нехотя кивнул, когда выбор одинаковым тщанием распределил свое внимание между едой, вином и Самантой.

– Чтобы понять, создана ли женщина для жизни и любви, надо посмотреть, как она ест, – взялся поучать он. Саманта состроила ему глазки, оторвав лукавый взгляд от выложенной перед ней форели, и Нику почудилось, что Жюль вот-вот закукарекает под стать молодому петушку.

Наконец появился коньяк, мужчины закурили сигары, и француз резко сменил тему:

– Итак, Николас, я пришел в доброе расположение духа. Проси, чего душа желает!

– Мне нужен капитан на новый буксир, – сказал Ник, и Жюль тут же скрыл свою физиономию за плотной синей вуалью сигарного дыма.

Всю дорогу от Нанта до Сен-Назера они, можно сказать, провели в фехтовальном поединке.

– Те кораблики, что ты, Николас, строишь, они ведь вовсе не буксиры. Игрушки, не более того, плавучие бордели... напичканные невесть какими железяками...

– Эти железяки позволили мне заключить сделку с «Флотилией Кристи», пока ты чесал в затылке, а я находился не ближе тысячи миль к месту крушения.

Жюль отдулся и пробормотал себе под нос:

– Двадцать две тысячи лошадей, c’est ridicule6! Кому нужна такая мощность?

– Мне, причем до последней лошадиной силы, когда я стягивал «Золотой авантюрист» с мыса Тревоги.

– Николас, прекрати напоминать об этом постыдном эпизоде моей биографии.

Жюль повернулся к Саманте:

– Я голоден, ma petite7, а в соседнем поселке есть такая pаtisserie8... – Он вздохнул и поцеловал сложенные щепоткой пальцы. – Вы изумитесь, я обещаю.

– Охотно верю, – сказала она, и Жюль понял, что наконец-то нашел себе искреннюю единомышленницу.

– А эти твои новомодные винты... С переменным шагом, ха-ха!

Француз говорил с набитым ртом, не замечая, что перемазал усы взбитыми сливками.

– С регулируемым, Жюль. Благодаря ВРШ я могу развить двадцать пять узлов, потом бросить машину в реверс – и выбег «Колдуна» не превысит длину корпуса. Вот так-то!

Жюль на пару секунд умерил скорость работы челюстей, после чего атаковал под новым углом.

– А где взять заказы, чтобы содержать такие дорогущие посудины?

– Хитрость в том, что мне потребуется не два буксира, а четыре, – парировал Ник. – Пойдем охотиться на айсберги.