Неуловимый корсар

Все вздрогнули, предчувствуя, что близок интереснейший пункт допроса.

Силли порылся в карманах и, вынув конверт, на котором крупными буквами было написано имя сэра Тоби Оллсмайна, покрутил его в руках.

Последний протянул было руку за письмом, но мальчик отскочил в сторону.

— Я не могу дать вам этого письма. Оно для сэра Оллсмайна.

— Я и есть сэр Оллсмайн.

— Это правда, дитя мое, — подтвердила и Джоан в ответ на его взгляд.

— А! Тогда, значит, правда, возьмите письмо.

Оллсмайн не заставил себя повторять приглашение и нетерпеливой рукой разорвал конверт. Джоан и Джеймс смотрели через его плечо, чтобы скорее узнать содержание письма, так необычайно дошедшего до адресата.

«Ваше превосходительство! — говорилось в послании. — Корсар Триплекс заставил меня расклеивать его прокламации, под страхом смерти я должен повиноваться. Но мне хочется вырваться из когтей этого ужасного человека. Сегодня вечером, после ежегодной распродажи товаров, оставшихся невостребованными, в доках будет праздник. Там будет и Триплекс. Будьте там, чтобы арестовать его. В нужную минуту я явлюсь к вам и укажу злодея. Молчите обо всем. Одно неосторожное слово может погубить вашего верного слугу».

Крик торжества вырвался из груди начальника полиции.

— Сегодня пират будет в наших руках, — сказал он. — Вы были правы, мистер Пак, рассчитывая на объявления. Эти бандиты держат людей в своих руках одними деньгами — деньгами против них и надо бороться. Значит, сегодня на празднике в доках. Идемте, мистер Пак, надо еще сделать некоторые распоряжения.

Секретарь поклонился, но, прежде чем последовать за своим патроном, он подошел к Силли. Мальчик стоял у окна, выходившего в парк, и внимательно рассматривал цветы.

— Прощай, Силли, — сказал Пак. — Ты славный мальчик, дай мне руку.

И, пожимая руку мальчика, Джеймс быстро сунул в нее какой-то предмет, который тот не менее быстро спрятал в карман. Никто не заметил этой маленькой сцены.

Когда мужчины ушли, Силли подошел к леди Джоан.

— А ведро? — капризным тоном проговорил он. — Ты обещала Силли ведро!

Джоан улыбнулась и погладила мальчика по голове.

— Пойдем со мной, Силли, я дам тебе позавтракать, а потом дам и игрушку, которая так тебе понравилась. Ты хочешь завтракать?

— Да-да, вы очень добры. Знаете, Силли часто бывает голоден, и теперь тоже. Вы очень добры.

Сердце леди Джоан сжалось при виде такого наивного выражения несчастия и бедности. Она наклонилась над сиротой и поцеловала его в лоб, потом увела на свою половину, расположенную в другом конце здания.

Глава 3 Прогулка Силли

Усадив мальчугана за стол, леди Оллсмайн приказала подать ему холодный завтрак. Силли с аппетитом принялся за цыпленка, отвлекаясь лишь изредка, чтобы выпить глоток воды. Когда Джоан хотела подлить в его бокал несколько капель вина, мальчик отстранил ее руку.

— Не нужно вина, — сказал он. — Оно нехорошее… От него Силли теряет голову…

Молодая женщина нежно смотрела на несчастного, охваченная внезапной симпатией к этому обездоленному существу.

Утолив голод, Силли с удивлением и любопытством оглядел комнату. Сначала его внимание привлекла кровать из черного дерева с инкрустациями из слоновой кости, потом каминное зеркало в художественной рамке, наконец, его взгляд с видимым удовольствием остановился на картине, висящей на стене. Картина изображала девочку примерно двухлетнего возраста, стоявшую на скамейке у пьедестала статуи. Склонившийся над ней памятник словно любовался этим ребенком. Розовое платье девочки резко выделялось на белом мраморе пьедестала и красиво гармонировало с зеленью пейзажа. Джоан заметила, что мальчик любуется портретом, и на ее лицо набежало облачко грусти.

— Кто эта милая крошка? — спросил Силли.

— Это… это была моя дочка, Маудлин, — ответила она изменившимся голосом.

Силли подбежал к Джоан и ласково взял ее за руки.

— Ты плачешь, ты плачешь, — заговорил он. — Силли не знает почему. Может быть, потому, что крошка перестала быть твоей дочерью… Не знаю. У меня не было матери, я один живу в поле. Мои родители — лесные птицы да полевые цветы… Прости меня, может, я сказал что-нибудь не так…

В голосе мальчика звучало неподдельное сочувствие. Джоан инстинктивно прижала его к сердцу.

— Не бойся, бедняжка, — сказала она. — Ты не сказал мне ничего дурного. Ты еще не знаешь, что такое смерть. Маудлин нет на свете. Она упала в реку, недалеко от меня, тело ее не было найдено. Я плачу, потому что никогда больше не поцелую ее. Но ты также плачешь, дитя?

— Да, Силли плачет, его еще никто не целовал так, как ты.