Неумолимая королева (ЛП)

Держа ее руку в своей, я сидел в ее больничной палате и запоминал каждую идеальную линию ее лица. Да, были порезы и синяки, но она по-прежнему оставалась самой идеальной женщиной, которую я когда-либо видел.

С каждым гудком машины я тоже терял рассудок. Я уже был на полпути к безумию. Мое сердце и моя душа продолжали пытаться выбраться наружу и остаться рядом с Рейной, при этом становясь избитыми и окровавленными.

Но это было бессмысленно.

Иллиас ушел в тот момент, когда я предоставил доктору информацию о бабушке Рейны. Я задавался вопросом, почему он не удосужился сделать это сам. Я не был так уверен, что выбор был разумным. У меня было что вспомнить над головой Ромеро, но ничего о старой женщине-драконе.

— Мне жаль, что я причинил тебе боль, — прошептал я мягким голосом. Она была моей тягой к свету, и потеря ее сделала тьму еще хуже. "Если бы-"

Ее глаза оставались закрытыми, а мое сердце разрывалось в ее больничной палате. Кусок. К. Чертовски. Кусок.

Это причиняло боль сильнее всего остального.

— Тебе станет лучше, девочка с корицей. Мои пальцы дрожали на ее руке. — И не смей соглашаться. Ты добьешься успеха, и я прикончу любого, кто встанет на пути». Включая себя.

Ее рука все еще была в моей, я положил ее на сердце. — Я никогда не буду прежним, — тихо пробормотала я, мои слова душили меня. «Ты… ты был лучшим, что когда-либо случалось со мной».

Звуковой сигнал. Звуковой сигнал. Звуковой сигнал.

Ее молчание дало мне возможность предвидеть будущее, лишив меня ее голоса. Лишая меня всего.

Дверь распахнулась, ударившись о стену с громким стуком и заставив стекло грохотать от силы удара.

Старый дракон стоял в дверном проеме, дымясь от ярости, но лишь на мгновение. Как только ее взгляд остановился на внучке, она ворвалась и начала кричать.

Я вскочил на ноги. "Говорите тише. Рейне это сейчас не нужно.

Диана Глазго вскинула руки вверх. "Как ты смеешь…"

Им следовало позвонить Ромеро. У него не было смелости, которая была у этой женщины.

— Если ты не сможешь контролировать свой тон, ты окажешься вне этой комнаты, — сказал я.

Она указала пальцем на спящую внучку. "Что ты здесь делаешь? И что ты сделал с Рейной?

"Ничего." Все.

Боже, я уже пожалел о своем выборе. Было бы проще, если бы Рейну отдали под присмотр врача, которого я мог бы контролировать, и никто бы не вмешивался.

В воздухе стояла конфронтационная тишина, а постоянный звуковой сигнал машины успокаивал мое раздражение. Я положил руку на спину Дианы и вывел ее из комнаты.

«Томазо Ромеро и твоя семья достаточно навредили моей», — прошипела Диана, когда мы оказались в коридоре. Я кое-что заметил — неужели тревога таилась в ее глазах? «Это прекращается здесь и сейчас. Я хочу, чтобы ты ушел отсюда».

Черт, ничего не планировалось. Я хотел остаться, пока Рейна не проснется.

Мне нужно было убедиться, что с ней все в порядке, прежде чем я заставлю себя двигаться дальше. Один.

5

РЕЙНА

Т

Звук хлопнувшей двери вырвал меня из кошмара. Я должен был еще спать. Все было темно, и все, что я чувствовал, было… боль.

Мучительная боль.

Было трудно дышать. Думать. Даже отпустить казалось слишком много.

Приглушенные крики напрягали мое сознание, но полностью проснуться я не смог. Где был я? Что со мной происходило? Почему все было больно?

— Я больше не хочу видеть тебя рядом с ней. Голос бабушки. «Связь с тобой заставляет ее теперь бороться за свою жизнь. Я виню тебя в этом».

Я открыл рот, чтобы сказать что-то — что, я не знал, — но ничего не вышло. Она, должно быть, разговаривала с Папой. Она всегда винила его во всем. Я попыталась поерзать на кровати, чтобы привлечь к себе внимание.

Но я не мог пошевелиться. Я как будто весил тонну и ловил себя на том, что изо всех сил пытаюсь вдохнуть и выдохнуть. Грудь у меня болела, и каждый вздох грозил сломать ребра.

Было обменяно еще несколько слов, но они были приглушены. Мой разум был слишком затуманен, чтобы различать лишь мимолетные слова.

«Моя внучка может умереть из-за тебя. То, что вам нужно, здесь не имеет значения.

Затем последовало молчание. Темный. Одинокий. И так чертовски тихо.

Звук открывающейся двери и приближающиеся шаги прозвучали в моих ушах.

Мне нужен был кто-то, кто вытащил бы меня из этого болезненного тумана. Я яростно заморгала, желая, чтобы они открылись, но безуспешно. Матрас прогнулся, когда кто-то сел рядом со мной.

— Ох, Рейна. Голос моей бабушки дрогнул, и она фыркнула. — Я тоже тебя подвел.

Я открыла рот, чтобы заверить ее, что со мной все в порядке, но единственное, что вырвалось, — это хрип.

Матрас снова сдвинулся. — Успокой свой голос, — прохрипела она. Что-то мокрое капнуло мне на руку, и мне потребовалось время, чтобы понять, что это было. Слезы .

Кровать скрипела. Я представил, как она вытирала лицо, прежде чем кто-то поймал ее в таком уязвимом состоянии.

«Вы попали в аварию, Рейна. Врачи настроены оптимистично, — прошептала она, нежно касаясь моего лба. — Скоро тебя положат на операцию, а потом…