Неумолимая королева (ЛП)

«Надо взять маму и бежать», — выпалил я. «Отойди от него. У нас было бы собственное состояние, мы были бы могущественными и независимыми, а отец мог бы отправиться в ад».

Я знал достаточно, чтобы понять своего брата, и у меня не было нормального детства. Наш отец позаботился о том, чтобы мы все были изолированы. Он умел напоминать нам, что мы пришли на эту планету только для того, чтобы служить ему, и что он мог избавиться от нас так же легко, как дал нам жизнь.

Данте повернул голову и посмотрел на меня. «Почему бы нам просто не убить его? Так мы сможем сохранить наш дом».

Я оглянулся, чтобы убедиться, что вокруг никого нет. Если бы нас подслушали и отец узнал о нашем разговоре, нас бы избили до синяков.

— Не говори эту чушь, — приказал я ему. "Еще нет. Не раньше, чем мы станем достаточно сильными, чтобы захватить власть».

Плечи Данте опустились, и сожаление мгновенно проникло в мою грудь.

Нас превращали в его протеже — еще одна форма контроля. Мы сопротивлялись на каждом шагу. Когда он чувствовал, что мы выскальзываем из-под его поводьев, он старался настроить нас друг против друга. Но он терпел неудачу во всех попытках. Мы с Данте давно пообещали, что всегда будем поддерживать друг друга.

Мы были братьями и лучшими друзьями. Никто и ничто не стояло между нами.

Я указал подбородком в сторону места, которое мы называли домом.

— Рано или поздно нам придется войти. Взгляд Данте упал на мое предплечье, которое все еще было черно-синим после последнего избиения отца. Он и сам был не в лучшей форме. Отец нанял профессионала, чтобы он научил нас драться, точнее, как нас избивать, и называть это «тренировкой».

Беспокойство пробежало по моей спине. Если бы нашей мамы не было рядом, мы бы уже побежали. Но как бы то ни было… наши возможности были ограничены. Она отказалась оставить его.

Я посмотрел на него полностью и изучил выражение его лица. Он был точной копией Отца, но я знала, что под всем этим он не мог быть более другим. Глядя на синяк моего брата, скрывающийся под воротником его рубашки, я мог только надеяться, что он останется таким же. Я не хотел, чтобы Отец заразил его своим злом.

«Ты действительно торопишься получить еще одно избиение?» Я вздрогнул от его слов. К этому моменту на моем теле не было ни одного места, которое осталось бы нетронутым. Кроме моего лица. Отцу не хотелось, чтобы мир знал, насколько глубока его жестокость. — Если тебе так не терпится, мы могли бы устроить матч здесь.