Неумолимая королева (ЛП)

Он оттолкнул меня и обратил свое внимание на море. Иногда ее красота была единственным, что у нас было. — По крайней мере, между нами будет честный бой, — проворчал он. «Отец не сражается честно».

Он этого не сделал. Никогда не было и никогда не будет.

«Так будет не всегда». Он молча кивнул.

Мои глаза скользили по сапфировой поверхности воды. «Мы не можем ждать, пока нам исполнится восемнадцать, нам нужно начать закладывать основу уже сейчас. Он все равно нас побеждает, так что мы могли бы использовать его, чтобы дать толчок нашим собственным империям. Он был занят погоней за своими любовницами и выборкой женщин в своих борделях, поэтому он не заметил бы, что несколько тысяч пропадают здесь и там.

Данте выглядел скептически, но не спорил со мной. Он понимал, что речь идет о выживании. Контроль. Власть. Мне просто нужно было придумать план, с которым он согласится.

«Все улажено». Голос врача выдернул меня из воспоминаний. «Поздравляю с победой».

Победа. Какая чертова шутка. Я заработал десять миллионов евро кровавыми деньгами, пытаясь забыть свое испорченное воспитание и призраков, которые преследовали меня. Был ли я лучше тех торговцев людьми?

Я оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что нож не врезался в мою татуировку. Мои инь и янь. Он соответствовал тому, что был на моем браслете, обернутом вокруг моего запястья.

Я встретился с темными глазами старика под густыми седыми бровями. "Спасибо."

Не мудрствуя лукаво, я ушёл оттуда.

Двадцать минут спустя я вошел в свой затемненный пентхаус. Это чертово место .

Мои ноги были тяжелыми, когда дверь за мной закрылась, оставив меня наедине с единственным призраком, которого я так и не удосужился прогнать. Женщина с золотыми кудрями преследовала меня, и я вызывал на себя боль, которую она причиняла.

До моих ушей донесся вздох прежде, чем я успел обернуться. Моя мать стояла, прижав руку ко рту, и на этот раз она не была в розовом кимоно. Вместо этого она носила черные брюки и малиновую блузку.

"Ты в порядке? Почему ты окровавленный?»

Я машинально опустила глаза и обнаружила, что моя рубашка залита кровью. Повязку нужно было сменить.

"Я в порядке." Я осмотрел ее еще раз. «Что с твоим дерьмом? Нет кимоно?

Лишь несколько раз я видел, чтобы моя мать не носила его. Западная одежда никогда не была ее первым выбором.

«Нет кимоно».

Что бы ни. У меня не хватило терпения к ней сегодня вечером. Хироши предупредил бы меня, если бы произошло какое-нибудь дерьмо.

— Как ты проник? Мне поменяли все замки. Я не хотел, чтобы кто-либо — семья или нет — входил в мое пространство без моего разрешения.

— Я взломал замок. Она закусила нижнюю губу, каждый вздох вызывал у меня раздражение и гнев. Предыдущая ссора должна была немного компенсировать эти чувства, но вид здесь моей матери — вспоминая, как она благословила Данте на женитьбу на Рейне — заставил меня покраснеть в глазах.

— Тебе не стоит здесь находиться.

«Данте женится». Ее голос стал хрупким. «Ты должна быть рядом с ним. Пришло время напасть на твоего кузена.

Я начал было обходить ее стороной, но она заблокировала меня, ее следующие слова вонзили невидимый нож в мою грудь. — Она не твоя, Амон.

"Тебе нужно идти." В моем голосе прозвучало предупреждение, которое мама явно не заметила, потому что схватила мою руку и сжала ее. «Если ты не готов сказать мне правду, я хочу, чтобы ты убрался из моего дома».

Я должен чувствовать сожаление. Печаль. Но я абсолютно ничего не почувствовал. Моя мать хранила от меня слишком много секретов, и я устал от ее манипуляций.

Она выдержала мой взгляд с резкостью, которой я раньше не замечал. "Что есть истина? Я тебе все рассказал.

Моя челюсть сжалась, и следующие слова были произнесены с неестественным спокойствием. «Вы можете начать с документа, который вы так отчаянно хотите найти для меня и Данте, и закончить рассказом, почему Диана Глазго обвинила нас в уничтожении ее семьи».

Глаза моей матери стали жестче. «Я предполагаю, что она говорит о том, что я разыскал ее дочь и рассказал ей правду о Ромеро. Вскоре после этого она покончила с собой».

Я протянул руку, обхватил ее шею и почти сдавил ее в руке. Ее глаза расширились, в них промелькнул страх.