Неупокоенные

– Твой отец был не барахольщиком, – сказала Кэролайн, – а коллекционером. Осторожнее, Минна. Тут есть и дорогие часы.

– Хлам, – ворчала Минна, укладывая пресс-папье на аккуратно сложенный шерстяной платок в другую коробку. Картонные коробки постепенно заполняли дом, – один сплошной хлам.

– Я говорила с Дэни Сазерленд, – проговорила Кэролайн, одной рукой массируя висок, а другой держа пластмассовую кружку, из которой отпивала понемногу. Отвертка: две части водки, одна часть апельсинового сока.

Минна одарила мать безразличным взглядом.

– Помнишь Дэни? Ее сын, Хэнк, еще нянькой подрабатывал. А, ну вот! Дэни теперь занимается недвижимостью. Ей не очень нравится сегодняшняя ситуация на рынке, она говорит, что, наверное, придется потерпеть пару лет, чтобы продать дом по нормальной цене. Хотя нам может повезти, и покупатель найдется прямо тут, в городе. Ну, посмотрим…

Минна оторвала зубами конец полоски скотча.

– Может, нам не стоит его продавать. По крайней мере пока.

– Конечно, стоит! – Кэролайн нахмурилась, ее лицо стало похоже на растекшийся пудинг.

– Не ты одна решаешь, – сказала Минна.

– Нет, именно я решаю. Теперь это мой дом. По всем бумагам.

Минна уставилась на нее.

– Трентон был прав, – проговорила она, – тебе плевать. На папу, на дом и вообще на все.

– Минна, прошу, не надо этого ребячества! Конечно, мне не плевать. Но у меня большие проблемы с деньгами. Да и тебе они пригодятся. – Она сделала еще глоток и почти допила содержимое кружки. Теперь все встало на свои места: потрепанные сумки, дорогая, но уже старая одежда, дырки на кофте.

Минна принялась заматывать скотчем другую коробку с таким напором, как будто связывала дикое животное.

– Тебе надо было выйти замуж за того парня – как там его звали? Еще косметикой занимался… Генри какой-то там…

– Гарри Фейрфилд.

– Тогда бы и проблемы с деньгами решила.

– У него сильно потели ладони, – вздохнула Кэролайн, – и вообще, нельзя же выходить замуж только из-за финансовых соображений.

Минна фыркнула:

– А не по этим ли соображениям ты «влюбилась» в папу?

– Минна, нет! Конечно, нет! – Кэролайн либо действительно была шокирована, либо мастерски притворялась.

– Он был на десять лет старше тебя.

– Все было довольно сложно… – Голос Кэролайн стал тише, и наконец-то разгладилась недовольная складка на лбу. – Я любила твоего отца. Правда, любила. Он просто был…

– Говнюком?

О, назвать его так – ничего не сказать!

– Трудным человеком. – Кэролайн снова нахмурилась и хотела сделать еще глоток, но чашка была пуста, только остатки апельсиновой мякоти прилипли к стенкам.

Минна открыла верхний ящик стола и тяжело вздохнула.

– Бумаги, конверты, открытки. Никакого порядка.

Она с силой захлопнула его и открыла второй. И удивленно выдохнула:

– Не знала, что у папы был пистолет!

– Пистолет?! – повторила Кэролайн.

Минна осторожно достала оружие двумя пальцами, как будто это был грязный носок.

– Не направляй его на меня, Минна.

– Я и не направляю.

– Пожалуйста, положи его, пока сама не поранилась.

Минна закатила глаза и вернула пистолет в ящик стола.

– На то, чтобы все это разобрать, уйдет не одна неделя.

Кэролайн стояла, уставившись в кружку. Потом подняла голову:

– У тебя остались хорошие воспоминания, связанные с этим домом?

– Нет, – отрезала Минна, но потом помолчала и добавила: – Если только парочка. Помнишь, как ты разрешала мне играть с мячом в коридоре наверху? И сама играла со мной. А когда на улице был дождь, мы вместе смотрели фильмы, лежа у тебя на кровати.

– Тебе больше всего нравился «Волшебник страны Оз». Ты хотела, чтобы и тебя тоже унес ураган.

– А еще я помню, как Трентон учился ходить. И потом повсюду следовал за мной. Это так бесило!

Элис вздрогнула. Ой, надеюсь, она не будет хныкать. Вы бы видели Трентона, когда Кэролайн только-только принесла его из роддома: мелкий красный комочек с тремя волосинами, торчащими посреди лба – самый уродливый младенец из всех, что я видела. А запашок стоял! Памперсы, отрыжка, пердеж! Полный отстой.

А вот Элис просто таяла от восторга. Я видела ее у детской кроватки, когда она думала, что я отвлеклась. Она наклонялась к ребенку, пела свои дурацкие песенки, бормотала и что-то ему шептала, как будто он мог ее услышать.

– Помнишь наши праздничные вечера под Рождество? Твой отец пел. А вы с Трентоном спорили, кто будет подвешивать на елку ангела. Я помню, как прекрасно ты играла на пианино…

– Я его ненавидела! – громко сказала Минна. Кэролайн аж рот открыла.

– Неужели? Но у тебя отлично получалось. Все говорили, что тебе прямая дорога в Джульярдскую школу. – Она попыталась стряхнуть несколько оставшихся капель себе на язык.

Минна свирепо уставилась на нее.

– Ты серьезно?! Да тебе и вправду на все плевать!

Глаза Кэролайн стали как блюдца.

– Не понимаю, почему ты так злишься, Минна. Мы же просто разговариваем…

Девушка злобно смотрела на нее.

– Выпей еще, мама! – наконец сказала она, а затем с силой хлопнула дверцей шкафа и пулей вылетела из кабинета.

Трентон