Неуставняк-1. Книга 1

Привет вам из солнечного Каунаса. Здесь лето в полном разгаре. Я первый раз увидел, как цветут каштаны – это нечто поразительное. Мама, ты говорила, что они выпускают свечки, а я не мог понять, как это: на дереве свечки? А когда увидел, мне они очень понравились, здесь их много, практически вся часть в них. Города толком не видел, везли ночью и, кроме серых домов, ничего не разглядел. Часть не очень большая, я буду связистом, так что наше дело правое: мотай катушку да жуй ватрушку.

Целую, Саша.

Привет Кузьминовым».

«Привет, Лена! (Надя!) (Света!) …

Шлю тебе весточку из Каунаса, здесь находится моя десантная дивизия. Сейчас меня направили в учебку, а через полгода я стану сержантом и буду пусть младшим, но командиром. Может, отправят в Афганистан. Отсюда многие туда попадают. Если туда не пошлют, то всё равно десантные дивизии считаются боевыми, так что застояться нам не дадут. Честно сказать, служить трудно, но привыкну. Морду ещё никому не ровнял, пока нет проявившихся, но, если надо, ты меня знаешь, за мной не постоит. Парни здесь все разные, но, так как моя специальность связист, то толковых больше, чем бестолочи.

Ну, всё, зовут на построение.

Пиши, как там все, отвечать буду, но всё зависит от времени, которого мало.

Целую, Александр».

«Валера, привет!

Попал я в Каунас в учебную дивизию, буду связистом. Ты мне много об армии не рассказывал. Интересно, её вообще переварить можно, или она везде такая? Мы три дня, как заведённые, щиплем одуванчики, руки вообще уже не отмываются, просвета нет, я эту цветочную красоту ненавижу. Неужели и у тебя такое же говно, как и здесь? Надеюсь, у вас более разумные традиции, чем у нас. Пока нас по ротам не распределили, и я толком не знаю, кем стану, одно ясно, что я десантник‑связист. А десант – это звучит круто. Маме пока не говори, что я в десанте, пусть сначала привыкнет, что я в армии, потом как‑нибудь скажу.

Обнимаю, твой брат Саня!»

К ТОРЖЕСТВЕННОМУ МАРШУ! ПОРОТНО…

До этого дня вообще казалось, что наша часть – это аграрная республика, центральный управляющий орган которой глубоко законспирирован, а всё управление передано сержантам. Усилием чужой воли футбольное поле приняло строго зелёный цвет. Одуванчики были истреблены даже в радиусе ста метров на подступах к части, их догнали и обезвредили во дворах жилых зданий и на детской площадке. Для достижения этой цели нас заслали в соседнюю часть, к понтонёрам, где также были произведены карательные действия, но мы не углублялись в их пределы, а только очистили приграничную зону. В своём стремлении мы были не одиноки. Часть мельтешила, как муравейник. Причём скорость выполняемых дел в угоду чьему-то желанию всё увеличивалась и увеличивалась. К исходу третьего дня все перемещения производились только бегом.