Неутолимый Голод: Тупиковая ветвь

Сияя жёлтыми огоньками множества глаз, рыжие выстроились под ним в круг. Шаман взмахнул руконогами — и над магом сверкнуло яркое лезвие, обрубившее лиану, на которой он висел. Остальные тут же подхватили Дениса своими заклятиями и так плотно сжали его, что он всё ещё едва мог вздохнуть. Но по крайне мере, маг очутился в горизонтальным положении — тело благодарно заныло, разгоняя застоявшуюся кровь. Красный туман стал мало-помалу отступать.

Галдящей толпой рыжие во главе с шаманом понесли его через всё поселение прямо по воздуху на вершину пирамиды.

Каменная фигура, стоявшая на краю платформы, венчавшей монумент, оказалась высокой статуей такого же шестилапого. Только вместо четырёх глаз, как у них, или пяти, как у их шамана, у неё их было семь — на лице они красовались в два ряда. Непропорционально большой рот щерился частоколом зубов.

Все рыжие, кроме шамана, выйдя на противоположный край платформы, одновременно припали на все шесть лап и с клёкотом обратили лица к небу, приветствуя статую. Шаман же лишь гордо и молчаливо посмотрел в её многоглазое лицо. Похоже, он был ей если не ровня, то как минимум на короткой ноге.

В середине платформы обнаружилась глубокая прямоугольная яма, дно которой покрывал толстый слой золы и пепла.

Что за?!..

Поняв, что его, похоже, сейчас будут ритуально сжигать заживо, Денис в панике замычал, безуспешно пытаясь хоть немного дёрнуться. Изо всех немногих оставшихся сил он упёрся в охватившие его магические тиски, бешено вращая глазами и издавая сдавленные стоны. Но тщетно — заклятия держали во много раз крепче лиан…

Тем временем шаман вовсю готовил ритуал.

Он взмахнул руконогой — и по периметру прямоугольной ямы синим огнём зажглись факелы, встроенные прямо в камень. Ещё взмах — и откуда-то в яму перелетели аккуратно нарезанные тонкие брёвна, складываясь в высокую, полую внутри башню. Третий взмах — и по башне вверх взобралась рябь синего пламени, в следующую же секунду охватив её полностью и превратив в исполинский факел.

Почувствовав, как жар от башни даже с приличного расстояния опаляет ему волосы, Денис снова забился в каменной хватке невидимых заклятий, сдавленно стеная, но никто, конечно, не обратил внимания.

Пятиглазый предводитель рыжих спокойно подошёл к стонущему магу вплотную, скомандовав подручным опустить его ниже.

Глядя Денису в глаза своими яркими жёлтыми угольками, он торжественно что-то проклетокал, ещё раз взмахнул одной из руконог — и в ней с пронзительным свистом возникла зажжённая прямая ветвь с заострённым концом.

Маг напрягся из последних сил и истошно заверещал, краснея и чувствуя, как по лицу размазываются прижатые магическими тисками слёзы…

А шаман, схватив ветвь, вдруг вздрогнул, остекленел взглядом — и с размаху вонзил горящий острый конец прямо в рану у Дениса на животе.

Мир вспыхнул и распался на мелкие фрагменты. И маг — вместе с ним.

Клочки его сознания словно разлетелись в стороны и, бумерангами вернувшись обратно, собрались снова.

Боль была такой, что Денис не запомнил ни свой нечеловеческий, исступлённый вопль, ни ликующий клёкот рыжих, ни то, как они по команде шамана широко качнули мага и, взмахнув руконогами, зашвырнули его по высокой траектории внутрь пылающей башни.

Блёкло, на самой кромке восприятия, он больше почувствовал, чем заметил, что как только синее пламя на конце палки шамана вонзилось ему в живот и прижгло рану, что-то в маге изменилось. Словно бы криво, с огромным шрамом, срослось.

— Тиа… — безо всякой надежды, машинально позвал он.

И даже не нашёл в себе сил удивиться, когда вместо запаха горелого мяса ему в нос пахнуло морской свежестью, а мягкий и ласковый голос прямо над ухом тихо сказал:

— Да, любимый Ари. Наконец-то ты пришёл.

* * *

Впервые за всё время Тиа не сидела, спокойно глядя за горизонт, а встречала его стоя.

В выражении её прекрасного лица, в её позе, сквозило волнение. Она, бесплотная и бескрайняя древняя Сила, пронизывающая всё сущее, переживала за Дениса.

Увидев это, маг свалился перед ней на колени и разрыдался.

Тиа аккуратно села рядом на траву и принялась шептать ему на ухо слова поддержки, мягко поглаживая его руки, плечи и лицо тёплыми потоками воздуха, как умела только она.

Часы так прошли или минуты — Денис не знал. С рыданиями он даже не боролся. Вместе со слезами из него медленно, нехотя выходили боль и нервное напряжение.

И Тиа, умница Тиа лишь понимающе шептала и гладила его, делая ровно то, что было нужнее всего, не больше и не меньше.

Наконец, глаза Дениса высохли, а воспоминания о бессилии и боли поблекли достаточно, чтобы он снова смог нормально мыслить.

— Ты волновалась за меня, милая Тиа?.. — всё ещё слабым, но уже набиравшим силу голосом спросил он.

— На короткое время я перестала тебя чувствовать, — обеспокоенно ответила Тиа. — С тобой всё хорошо, любимый?

В её взгляде всё ещё ощущалась тревога.

— Бывало и лучше… — растерянно пробормотал Денис, чуть не сказав и ей, что не знает, зачем во всё это ввязался.