Читаем Неужели это я?! Господи... полностью

Двадцать с лишним лет прошло, как я в последний раз был здесь. И вот опять я оказался в таком родном, но чужом уже месте.

Хозяев не было. На запертой террасе – наш стол с Покровки, стулья, перевязанные шнуром.

Скамейка, которую сделал папа, почти сгнила. Жасмин, посаженный папой… Заросло все.

Когда-то, лет сорок назад, в один из радостных упоительных солнечных дней я трамбовал дорожку, идущую от террасы к калитке.

Остановился отдохнуть. Вокруг – на стволах берез, на траве – играли солнечные пятна…

Вдруг я услышал громкий мужской голос:

– Оглянись вокруг! Запомни! Больше этого никогда не будет.

Что за чудеса? Рядом – никого. Мистика какая-то! И на всем участке – никого.

Оглядываюсь. Ну и что? На террасе бабушка и мама пьют чай с клубничным вареньем. Ничего особенного!

И вот теперь я опять в Хотькове. Опять стою точно на том же месте, где стоял столько лет назад, когда услышал этот голос. Оглядываюсь. Все то же. Жасмин. Скамейка. Терраса. Только на ней никого нет.

И мелкий дождичек шелестит в листьях когда-то посаженных нами яблонь.


Хотьково – Москва – Ленинград – Петербург – Репино2011

Вкладка  

Мои портреты



Это я – лет десять тому назад. Сейчас всё значительно хуже.



Юбилей – 70 лет. Делаю вид, что мне весело.

Москва, семья, Хотьково...


1936 год. Подмосковное Пушкино. Всегда был с техникой не в ладу.



Пушкино. Сзади – общежитие Политехникума связи, где работал папа.



Пушкино. Я – крайний справа, у мамы на руках. Красавец папа – сзади стоит.



Ученик Школы живописи, ваяния и зодчества – Ильинский Сергей Михайлович. Мой дедушка.



Дедушка принимал участие в строительстве храма Христа Спасителя. Большевики взорвали храм. Дедушка заболел и умер.



1941 год. Фронт рядом с Москвой. Папа на фронте.



Папа. Валериан Ношреванович Басилашвили. Директор Московского политехникума связи. Все звали его Валериан Николаевич.



Папа среди студентов – участников одной из первых послевоенных первомайских демонстраций. Демонстрировали любовь к партии и правительству.



Тбилиси. 1942 год. Эвакуация. «Капитанское» пальтишко куплено в 1940 году в ЦУМе. Штаны и рубашку сшила бабушка.



Мой лучший друг – мама.



Моя любимая бабушка Ольга Николаевна.



Мама – студентка университета. «Вольнослушатель».



Доктор филологических наук – Ильинская Ирина Сергеевна. Мама.



Мой брат по отцу Георгий Басилашвили. Жора. Стопроцентный грузин. Окончил артиллерийское училище в июне 1941 года. Фронт. Окружение. Вязьма. Потом – Харьков. Выбрался самостоятельно. Потом – командир артиллерийской батареи, начштаба Отдельного артиллерийского дивизиона 76-мм пушек 125-й стрелковой бригады. В кровавой мясорубке на Курской дуге, под Прохоровкой был тяжело ранен. Обоз с ранеными до госпиталя не добрался…



Серьезно увлекся живописью. Вид из нашей столовой. Март.



Хотьково. Попытка отобразить богатство и буйство подмосковного знойного лета. Все живы и счастливы!



Валерия Иолко. Утро на террасе в Хотьково. Солнце бьет сквозь листья! Счастье!



Последнее Хотьковское лето. Тишина. Мама в забытьи на террасе…



Семья. Новый год. Оля нас фотографирует. Обратите внимание – с каким почтением смотрит на меня внучка! Хорошо бы и дальше так!



Оля. Вот она какая!



А это Ксюша, младшая.



Галя Мшанская – в дальнейшем моя жена. Это ее имел в виду Юрский, говоря, что у меня «большие Мшансы».





Галя и Ван Клиберн. Первый лауреат Конкурса им. Чайковского. Галя сняла фильм о нем – «В мире звуков».



Кремль. Соборная площадь. Депутаты Съезда народных депутатов России – Бэлла Куркова и я, полные веры в счастливое демократическое будущее России, идем на съезд. 

Студия МХАТ


1-й курс Студии МХАТ. Валяют дурака (справа налево) – Володя Любимов, Миша Козаков, Володя Поболь и я – в наивной вере в легкое и прекрасное актерское будущее.



Поручик Кригер – мое первое и последнее появление на МХАТовской сцене. Красив, подлец! Спектакль «Лермонтов».



Наша концертная студенческая бригада на целине. Узнаёте? Леонид Броневой, Рая Максимова, Юрий Горохов, Володя Поболь, Соня Зайкова, Женька Евстигнеев. На самом верху – студент постановочного факультета – забыл, к стыду своему, – кажется, Юра Прокофьев… Фотографировал я.



Тарханов И. М. (стоит слева); сидят – Радомысленский В. З. («папа Веня»), Тарасова А. К., Сарычева (сценическая речь), Вершилов Б. И., Виленкин В. Я. …Массальский отсутствует – у него сегодня «Воскресение», роль «от автора»…



Павел Владимирович Массальский – «Паша».



Борис Ильич Вершилов подарил это фото с надписью перед выпуском, на 4 курсе. Снимал Женька Евстигнеев.

Ленинград. БДТ

Рисунок Анатолия Евлампиевича Гаричева, нашего артиста. БДТ.



Это я в крохотной роли Лапченко в спектакле «Иркутская история» – Толя Гаричев точно схватил «зерно» моей роли.



Острим. Юрский и я после «Лисы и винограда».


Это Гаричев нарисовал меня в роли Куклина, спектакль «Океан».



Сцена из телеспектакля «Обломов». Захар – Н. Боярский, Обломов (лежит) – я. Рисунок Гаричева.



«У вашего Андрея паралич воли! Понимаете?! Паралич! Это наша общая беда!»



Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнеописания знаменитых людей

Осторожно! Играет «Аквариум»!
Осторожно! Играет «Аквариум»!

Джордж Гуницкий – поэт, журналист, писатель, драматург.(«...Джордж терпеть не может, когда его называют – величают – объявляют одним из отцов-основателей «Аквариума». Отец-основатель! Идиотская, клиническая, патологическая, биохимическая, коллоидная, химико-фармацевтическая какая-то формулировка!..» "Так начинался «Аквариум»")В книге (условно) три части.Осторожно! Играет «Аквариум»! - результаты наблюдений Дж. Гуницкого за творчеством «Аквариума» за несколько десятилетий, интервью с Борисом Гребенщиковым, музыкантами группы;Так начинался «Аквариум» - повесть, написанная в неподражаемой, присущей автору манере;все стихотворения Дж. Гуницкого, ставшие песнями, а также редкие фотографии группы, многие из которых публикуются впервые.Фотографии в книге и на переплете Виктора Немтинова.

Анатолий («Джордж») Августович Гуницкий

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее