Неведомое

Злата смотрит с вершины башни, как пылают крыши города, её возлюбленного города. Сквозь пелену слёз кажется, что огонь поднимается до небес; себя уже не собрать – с каждым погребённым в пламени домом что-то отмирает в сердце.

Зажмуривается. Но тут же – звук, который ни с чем не спутать. Рокот турбин военных самолётов: они приближаются.

Камни замка содрогаются. Злата кричит, голос тонет в грохоте. Воздух чёрен. Он пахнет смертью. Она помнит запах смерти.

Новый взрыв.

Волна боли, словно её сжигают заново.

Города нет. Замок ещё стоит – но сколько он продержится? Нет, она никуда не двинется. Она и так мертва.

– Идём! – железная хватка на плече. Вырывается. Перед глазами чёрные рукава и белые окровавленные перья. Она останется здесь – повторяет. Но Лур сильнее. Он тянет её на подоконник; она вопит.

– Они в замке, ну же!

Рыдая, мотает головой.

– Иолан отдал жизнь, чтобы ты спаслась.

Крик рвётся из глубин лёгких, Злата набрасывается на Лура, сбивает костяшки о его кольчугу. Он даже не шелохнётся.

– Ты лжёшь, ты специально так говоришь, чтобы я ушла! Он жив! Ты всё придумал, он жив, он жив!

Она валится на пол. Лур подхватывает её и ныряет в окно. Перед ней – замок. Осталась одна, самая высокая башня; камни сыплются вниз, словно песок.

– Что с тобой, любимая? – это не полёт, это руки Иолана, который пытался вырвать её из кошмара.

Слёзы душили. Она прижалась к Иолану – увериться, что он здесь, живой, сердце его бьётся, пусть лицо перекошено от ужаса.

– Я тебя напугала?

– Ты так закричала. Чуть удар не хватил.

– Не смей, не смей, не смей! – она закрыла ему рот ладонями – и, обессилев, рухнула на подушку.

Он бормотал что-то, она не понимала слов; всё, что было важно – его рука на её волосах.

– Они спалили город. Ничего не осталось. А потом прилетели самолёты, и…

– Кто прилетел?

– Ну, такие… железные штуки, там внутри люди, они сбрасывают бомбы…

– О чём ты, Златуше? – Иолан обнял её, борода защекотала шею. – Какие ещё железные бомбы на Высшем слое?

– Да знаю я, – всхлипнула она. – Но они же на Земле. Дорогу провели, придумают что-нибудь…

– Второй закон Хольмстейна, – строго сказал Иолан. Злата от неожиданности умолкла. – Ни пороха, ни топлива, ни электричества. Нам надо их магии опасаться, а не твоих летающих железяк.

– Какая мне разница, что тебя убьёт?

– Никто меня не убьёт. Обещаю.

Она схватилась за его воротник:

– Иолан, прошу. Они тебя заменят, а я тебя заменить не…

– Наш дом под угрозой. Я не останусь в стороне.

– А что со мной, что с землёй будет, когда ты меня уничтожишь этим?

– Никак уже оплакивать собралась? Я им не дамся, клянусь.

Иолан зашептал заклинания, заплетая ей косы – и она подчинилась его магии, опустилась на подушку и сомкнула мокрые глаза.

Злата влетела в зал с расправленными плечами и поставленной улыбкой. Заняла место за столом, закинула ногу на ногу, нетерпеливо забарабанила пальцами по дереву.

Вошёл Лур. Вошёл Иолан. Печатая шаг, вошли две валькирии.

– Наши командующие прибыли, Хранительница, – отрапортовала та, что выше, с тёмными кудрями и ледяным взглядом. Командующую Луной Злата видела впервые, в отличие от Лайды, которая частенько к ним наведывалась.

– Спасибо, Элиза. Все удобно разместились?

– Да, благодарю вас.

Среди клинков и кожаных панцирей Злата в зелёном платье с рукавами-крыльями чувствовала себя проросшей меж камней мостовой травинкой. Улыбнувшись ещё шире, она представила валькириям Иолана, который командовал добровольцами с её земли. Голос дрогнул.

Валькирии по очереди подтвердили, что их Хранители согласны направить к ним войска, отчитались о составе и численности армий. Злата слушала вполуха. Какое облегчение, что она передала Луру полномочия Главнокомандующего. Кто додумался поручать это Хранителям?

Выкладки Лура были лаконичны и ёмки. Сразу понимаешь – столетия опыта. А Иолан? Он и драться толком не учился. Посчитал, что пары месяцев занятий по фехтованию достаточно. А хуже всего, что она, Хранительница, ничего не может поделать.

Злата переводила взгляд с одного строгого лица на другое, задерживаясь на Лайде. Спросить бы, как дела у Кирилла – но большей глупости придумать сложно. Да и какая ей вообще разница? Она не проронила ни слова за сорок минут запутанных споров о флангах и перемещениях. Лайда в красках расписывала достоинства своей армии, а Лур непрестанно просил Элизу не называть его Лундварром. Злата видела, что предложения Иолана валькирии выслушивают, не пытаясь скрывать насмешек – это её задевало, но в глубине души она была согласна, пусть даже понимала в войне не больше, чем в ракетостроении.

Когда Элиза принялась втолковывать Лайде, почему именно лунное войско должно занять авангард, от её резкого голоса у Златы разболелась голова, и она, извинившись, выскользнула за дверь.