Неведомые земли. Том 1

В специальной работе, посвященной этой теме,[51] автор, основываясь на географии транспорта, защищал следующее положение. В поле зрения приезжающих на полуостров купцов могли попасть только ближайшие окрестности на побережье бывшей Восточной Пруссии. При толковании географических названий, приведенных Плинием, нужно исходить из этого основного соображения, а не придерживаться современной карты. Район устья Вислы в те времена был совсем не таким, как в наши дни. Река еще не впадала своим главным рукавом у Гданьска в Балтийское море. Ее сток проходил в основном по потерявшему былое значение рукаву Ногат в Вислинский залив. На протяжении всего средневековья этот рукав был главным руслом (см. гл. 94). Окрестности Вислинского залива, особенно в западной части, имели тоже совершенно другой вид. Так, в средние века Вислинский залив простирался значительно дальше на запад и северо-запад, чем в наши дни (см. гл. 94 и карту). В него впадали реки Висла и Эльблонгская Висла, последняя через озеро Друзно. Дорога, по которой купцы ездили на Земландский полуостров, проходила по юго-восточной стороне залива. Проток между заливом и озером Друзно в районе современного Эльблонга, получивший позднее такое важное значение, мог уже тогда играть известную роль как средство сообщения. Скупщики янтаря (мы можем спокойно называть их разносчиками), вероятно, кроме Земландского полуострова, заходили и на Куршскую[52] косу, особенно богатую янтарем. Все эти факты, по мнению автора, следует учитывать, если мы хотим расшифровать сообщение Плиния.

В соответствии с этим в своей упомянутой выше работе автор отнес название Килипенус к Вислинскому заливу, Латрис — к коренной части [373] лежащей перед ним Вислинской косы. «Другую бухту Лагнус» автор идентифицирует с Курским заливом, Тастрис — с Куршской косой. Едва ли во времена Плиния римляне могли знать больше о Балтийском море. Как, однако, в описание Плиния попал «Кимврийский мыс», который обычно помещают в Ютландии, автор судить не берется. Возможно, что, «по своему обыкновению, поверхностный» Плиний здесь что-то напутал. Как бы то ни было, новая гипотеза выгодно отличается от прежних своей простотой.

Приведенные выше отождествления[53] неоднократно оспаривались как неправдоподобные. Автор не придает им чрезмерного значения. Свое толкование он считает рабочей гипотезой, основанной на культурно-исторических данных.

Что касается даты путешествия на Земландский полуостров, то мы знаем только, что оно состоялось при императоре Нероне (54—68). Отсюда в первом издании своего труда автор предполагал, что он должен отнести эту поездку к началу царствования Нерона. Но позднее Вильдшрей (Дуйсбург) обратил внимание на то, что с 67 г. начинается внезапное увеличение количества римских монет, о чем свидетельствуют находки в странах Балтийского моря. Отсюда весьма вероятно, что путешествие было предпринято в последние годы правления Нерона. Автор считает эту точку зрения правильной. Впрочем, нужно рассмотреть еще одну проблему. Как могло случиться, что при необычайном росте цен на янтарь со времени императора Нерона не были восстановлены и использованы старые источники янтаря на западном побережье Шлезвига? Эти источники были еще достаточно обильными вплоть до второй половины XIX в. Между тем римляне долго стояли на нижнем Рейне, где они были несравненно ближе к богатому янтарем побережью Северного моря, чем к земландскому месторождению. Почему же нам ничего не известно о возобновлении в широких масштабах разработок шлезвигской сокровищницы «северного золота»?

На этот вопрос ответить нелегко. Мы знаем, что римским солдатам и Плинию, долго служившему в качестве военачальника на нижнем Рейне, были известны рассеянные месторождения янтаря на Западных Фризских островах, которые они поэтому называли Янтарными (Glaesariae). Тем не менее особенно богатое янтарем побережье западного Шлезвига, а также главный остров янтаря Абалус, видимо, были им неизвестны, ибо о попытках восстановить старые торговые связи с этими районами ничего не сообщается.

Автор предполагает, что причина заключалась в отмирании древних торговых связей Массилии, которые всегда тщательно сохранялись в тайне, после разорения города во время гражданской войны 48 г. до н.э. После этого времени ничего не сообщается о древней торговле янтарем на Северном море. Когда римляне продвинулись на нижний Рейн, старые торговые дороги, которые вели оттуда в Шлезвиг, очевидно, пришли в упадок. Никаких попыток к их восстановлению не предпринималось, так как об этих дорогах забыли.

[Дополнения и поправки из 2-го издания II тома]

[471]

[…]

К гл. 51 (знакомство с Балтикой)