Неведомые земли. Том 1

В настоящее время вопрос о Касситеридах окончательно решен. Мы утверждаем с полной уверенностью: вначале Оловянными островами по [125] преимуществу были только Британские острова, вместе с островом Уэссан.[46] Последний, хотя на нем и не было месторождений олова, считался особенно удобно расположенным перевалочным пунктом. Согласно «Морским берегам» Авиена, который описывает события примерно VI в. до н.э., британское олово сначала доставляли на остров Уэссан (Uxisame или Uxentis), где эстримнийцы продавали его тартесским купцам, регулярно приплывавшим туда на своих кораблях.

Если принять во внимание, какое огромное, хотя и признанное только за последние десятилетия значение имела Британия для развития всей древней европейской культуры в целом и средиземноморской в частности, то становится совершенно понятным, что карфагеняне, подчинив себе древний рынок олова — Тартес, захотели проникнуть в Эльдорадо олова — Британию.

Поэтому почти одновременно с плаванием Ганнона в Западную Африку состоялась морская исследовательская экспедиция в Англию и Ирландию под руководством карфагенского флотоводца Гимилькона. Последний, видимо, был братом Ганнона, и, очевидно, тоже выполнял государственное поручение. Даже после того, как был закрыт доступ в Гибралтарский пролив чужеземным кораблям,[47] связь между греками и тартесцами не прекратилась, но осуществлялась она по суше между Майнакой (Малагой) и Тартесом, минуя блокированный Гибралтар.[48] Тогда карфагеняне, вероятно, выступили против Тартеса и Майнаки и, возможно, разрушили их. Письменных документов об этом событии нет, но примерно с 530 г. до н.э. ранее такой знаменитый, богатый и часто упоминавшийся Тартес как бы исчез с лица земли. Он мог пасть только как жертва зависти карфагенских купцов, ибо его преемником стал соседний, Гадес, находившийся тогда во власти соплеменников карфагенян, а впоследствии часто принимавшийся за Тартес.

Единственный важнейший источник сведений об этих торговых связях — это часто, упоминавшееся выше стихотворное географическое произведение Авиена «Морские берега».[49] Впервые оно было напечатано в 1488 г. в Венеции и с тех пор выдержало 17 изданий, собранных недавно Бертело.[50]

В течение столетий Тартес, по-видимому, был чем-то вроде монополиста по торговле оловом. После оттеснения Тартеса в эту торговлю включились карфагеняне. Естественно, что они считали одной из своих важнейших задач захватить доходную посредническую торговлю оловом, для чего организовали [126] исследовательское путешествие на Оловянные острова, которые прежде им были не известны. Руководство этим походом было поручено Гимилькону. Его плавание датируется по-разному. Не говоря о других, часто сильно расходящихся датах, упомянем, что Гюнтер без достаточных оснований считает, что это плавание было совершено через одно поколение после Ганнона,[51] Шультен — вскоре после 500 г. до н.э.,[52] Якоби — в конце VI в.,[53] Эренберг — после 508 г. до н.э.,[54] Али — в 520 г. до н.э.[55] Но по свидетельству Плиния,[56] экспедиция Гимилькона была предпринята одновременно с плаванием Ганнона, которое по причинам, приведенным в предыдущей главе, непременно должно было состояться до 517 г. до н.э. Поэтому автор считает, что плавание Гимилькона могло совершиться только между 530 и 520 гг. до н.э. Одновременность плаваний Ганнона и Гимилькона тем вероятнее, что, как справедливо подчеркивает Эренберг, они «были вызваны одинаковыми политическими условиями и общим духом времени».[57]

Плиний, который, возможно, еще видел подлинник отчета Гимилькона, указывает,[58] что этот флотоводец был послан Карфагеном ad extern Euroрае noscenaa [исследовать внешние границы Европы. — Ред.]. Отсюда можно предположить, что Гимилькон должен был найти не только Страну олова, но и другие важные для торговли области, например Страну янтаря. Но никаких сообщений об этом нет. Пифей, открытия которого, как предполагает Бергер заставили, вероятно, забыть сообщение Гимилькона, сумел, быть может, успешно использовать сведения карфагенского флотоводца для своего исследовательского путешествия.[59]

Подлинник отчета о плавании Гимилькона, к сожалению, утерян. Несомненно, что этот флотоводец, подобно Ганнону, составил такой отчет для тех, кто послал его в плавание. Был ли он сделан в такой же торжественной форме или в ином виде, не известно. Имеются лишь весьма скудные выдержки из этого отчета, так что мы очень плохо осведомлены о ходе событий и результате экспедиции. Единственный источник, дающий некоторое представление о событиях первого плавания карфагенян к Оловянным островам, — это стихотворное произведение «Морские берега» Авиена, относящееся к позднеримской эпохе. Здесь несколько раз упоминается отчет Гимилькона. Однако в то время, когда писал Авиен (около 400 г. н.э.), карфагенскому отчету исполнилось уже круглым счетом 900 лет.[60] [127]