Неведомые земли. Том 1

Итак, мы получили весьма ценное дополнение к рассказу Геродота. Из него, в частности, можно заключить, что «Отец истории» описал лишь часть похода и, очевидно, не самую важную. Незаконченность рассказа Геродота доказывается и тем, что Птолемей называет место вблизи 3-го порога Нила Καμβύσου ταμιεῖα, то есть «складами Камбиза». Название этого места опровергает предположение о том, что Камбиз якобы не заботился о запасах продовольствия, а расположение его у 3-го порога подтверждает, что войска двигались и по Нилу и вдоль этой реки, о чем Геродот ничего не сообщает. Из толкования Шефера видно, что только благодаря надписи Настесена становится ясным весь план и проведение этого, как оказалось, хорошо продуманного военного похода. Геродот, ничего не сообщая о походе основных частей войска, следовавших вдоль Нила, занялся исключительно второстепенными частями, которые сам Камбиз вел через Нубийскую пустыню. Они шли, видимо, по направлению от Асуана к Абу-Хамиду, то есть по хорде большой дуги, описываемой Нилом. Очевидно, Камбиз собирался здесь «взять эфиопов в клещи» с двух сторон. Этот план, однако, не мог удаться, если бы одна из двух частей армии была вынуждена преждевременно повернуть обратно. Теперь понятно, почему Камбиз, несмотря на то, что его войска терпели [136] в пустыне жестокие лишения, все же не хотел отступать, а стремился при всех обстоятельствах продвигаться вперед. Ведь впереди была плодородная долина Нила, и Камбиз должен был достичь ее, чтобы не обречь на неудачу весь поход. Если же персидский царь все же решил под конец повернуть обратно, то причиной этому скорее были не опасения, приписываемые ему Геродотом, а, возможно, полученная весть, что главные силы потерпели поражение у 3-го порога. Во всяком случае, если действительно таков был план военного похода персидского царя, то ни малейших признаков «безумия» в поступках Камбиза нет.

Впрочем, военный поход Камбиза вовсе не был так безрезультатен, как это изображает Геродот. Благодаря своему походу Камбиз, видимо, все же подчинил себе часть Эфиопии, хотя основная кампания, направленная против «долговечных» эфиопов, действительно потерпела неудачу. Это, видимо, доказывается упоминанием Геродота о позднейших подарках тех эфиопов, «которые граничили с Египтом» и которых Камбиз покорил во время своего похода против «долговечных» эфиопов.[7] Во всяком случае, через три года после войны, когда в Персии правил уже царь Дарий, эфиопы посылали ему свои «дары». Каждые три года они обязаны были поставлять «2 хеника самородного золота, 200 стволов эбенового дерева, 5 эфиопских мальчиков и 20 слоновых бивней» и даже обязаны были служить в персидских войсках.[8] Нельзя, правда, с уверенностью утверждать, что это была контрибуция, возложенная на покоренный народ. Возможно, что поставки эфиопов были оговорены при заключении мирного договора взамен соответственных поставок персов. Подробности нам неизвестны. Впрочем, как видно из приведенных выше фактов, поход Камбиза против эфиопов, несомненно, принес персам весьма важные торговые привилегии.

Страбон в своих заметках о деяниях Камбиза, видимо, спутал два происходивших одновременно военных похода персов против эфиопов и против храма Юпитера Аммона в оазисе Сива. Эти два события вряд ли имели какую-либо внутреннюю связь, ибо преследовали разные цели. Впрочем, гибель персидских войск во время бури в пустыне — событие вполне правдоподобное, что особенно подтверждается исследованиями Рольфса.[9] Невероятно, однако, что здесь, как утверждает Геродот, погибло одновременно 50 тыс. человек. В числе, приведенном Геродотом, надо по меньшей мере зачеркнуть один ноль, а возможно, и два. Для чего понадобилось 50-тысячное войско, если речь шла о захвате оазиса, населенного в лучшем случае несколькими сотнями людей? Провести через пустыню 50 тыс. солдат было бы неизмеримо труднее, чем отряд в 500 человек, а добились бы они в Сиве не большего успеха. Цифру 50 тыс. мы вправе поставить под вопрос. В остальном же историческая достоверность этого события вряд ли может вызвать сомнение.[10]

Глава 15. Плавание Скилака по Индийскому океану (примерно 518—516 гг. до н.э.)

Большая часть Азии открыта Дарием, когда он пытался узнать место впадения в море реки Инда, единственной, кроме Нила, реки, содержащей в себе крокодилов. В числе лиц, от которых он ждал правдивых сообщений и которых послал для этой цели, находился и Скилак из Карианды. Они отправились… и вниз по реке поплыли в восточном направлении к морю; через море они отправились на запад и на тридцатом месяце прибыли к тому месту, откуда египетский царь отправил упомянутых мною финикиян объехать кругом Ливию. После того как они объехали Ливию, Дарий покорил своей власти индийцев и с того времени пользовался этим морем.[1]

* * *