Неведомые земли. Том 4

В году 820[88] послал ныне почивший благочестивый и достославный царь Мирза Шахрух[89] в Китай посольство во главе с Шади-Ходжой в сопровождении принца крови Мирзы Байсункура Султана Ахмеда и живописца Хаджи Гийас ад-Дина, искусного художника[90]. Он повелел вышеназванному Хаджи с того дня, как он выедет из столицы государства Герата, до того дня, как вернется обратно, в форме дневника закрепить все их впечатления и приключения, все, что он увидит в каждом городе и области касательно способа путешествия, описания областей и построек главных городов, величия царей, путей их управления и политики, диковинок тех стран и городов, обычаев знаменитых царей.

Хаджи Гийас ад-Дин выполнил приказ и представил по возвращении свои записи обо всем, что он увидел во время путешествия. Последующий отчет о необычайных и удивительных приключениях послов и обо всем, что довелось им увидеть, представляет собой краткое извлечение из их дневника. Ответственность за него ложится на их совесть.

Когда прибыли они на границу самого Китая, их приветствовали там китайские чиновники, а еще через день пути они нашли приготовленную для них в пустыне площадку с палатками и роскошной закуской, столь обильной, что многие города затруднились бы поставить подобную. Припасы всякого рода с отменной учтивостью были вручены каждому из членов посольства… Купцы, сопровождавшие посольство, были зачислены в качестве прислуги и соответственно всячески прислуживали послам. Этим было занято 510 человек.

С этого времени посольство обеспечивалось всем необходимым китайскими чиновниками. Размещали послов на ямах, или почтовых дворах, которых между Сучжоу и Ханбалыком [Пекином] было 99, и каждую ночь им представлялась там не только трапеза, но также слуги, постели и ночная одежда. На каждом яме путникам давали 450 лошадей с красивыми чепраками и ослов, да еще 50–60 подвод… В каждом городе путников приглашали на пир.

…Через 11 дней (14 декабря 1420 г.) незадолго до захода солнца прибыли они к воротам Ханбалыка. После временного переселения двора в Нанкин Ханбалык недавно снова стал служить столицей, и дома были только что отстроены… [Следует описание торжественной аудиенции у императора.]

[В честь послов были устроены празднества, и им пожаловали чрезвычайно ценные подарки.] 5 апреля пришло известие, что император возвращается с охоты, и предполагалось, что послы с ним встретятся. Послы были в отлучке, когда пришло это известие, и вернулись домой только на следующий день… Они поспешно сели на коней и когда прибыли к почтовому двору, то заметили, что его милость казн то и дело выглядывает наружу. На вопрос, что его так обеспокоило, он тихо ответил: «Император на охоте упал вместе с конем, который ему прислал его величество Шахрух и на котором он изъявил желание ехать. Император страшно разгневан своей неудачей и приказал заковать послов в цепи и сослать их в восточные провинции Катая». При этом известии послов охватило глубокое замешательство…

Как только император вернулся и спешился с коня, Ли-дацзи и Янь-дацзи подошли и предстали перед ним. Император осведомился, арестованы ли послы. Ли-дацзи, Янь-дацзи и его милость казн, отдав земной поклон, сказали: «Послов ни в чем нельзя упрекнуть. Их повелители, несомненно, послали в подарок хороших коней; во всяком случае, послы не властны над своими повелителями. Если Ваше Величество повелит обезглавить послов, то этим он не повредит их царям, но навлечет на себя дурную славу. Народ не преминет сказать, что император Катая вопреки закону и обычаю совершил насилие над послами». Император благосклонно принял эти справедливые доводы… Казн вышел вперед и сказал послам: «Спешьтесь и отдайте земной поклон», что они и сделали… Монарх стал их попрекать и сказал Шади-Ходже: «Когда лошади или другие ценные товары посылаются в подарок царям, они должны быть самыми лучшими, если предназначаются для укрепления дружественных связей. Я вчера на охоте сел верхом на одну из тех лошадей, которых вы привезли мне, но она была уже очень стара и упала вместе со мной. Моя рука сильно повреждена и стала вся иссиня-черной. Только приложив к ней большое количество золота, удалось несколько смягчить боль». Шади-Ходжа ответил, чтобы придать случившемуся возможно лучший оборот: «Дело в том, что это животное принадлежало раньше великому эмиру и великому хану Тимуру. Если Его Величество Шахрух послал его Вам, то Он хотел дать Вам доказательство своего наивысшего расположения; Он действительно верил, что этот конь в Вашем государстве будет выглядеть, как истинный перл среди коней». Это объяснение успокоило императора, который в дальнейшем обращался с послами дружелюбно…