Неведомый

Он, Абнер, украл у Шегеша жизнь. Он – и больше никто.

Мир не стал лучше – едва ли вообще мог меняться. Иногда Абнер думал, что хорошие времена действительно остались позади. И он сам, своими руками, все испортил.

Сердце стремилось домой с тех пор, как он по глупости его забрал. Абнер думал, что колдовские плоть и кровь дадут ему силу. Излечат от болезни. Но воронья магия оказалась хитрее. Коварнее, чем он мог себе представить.

Они все тогда погибли: и сам Абнер, и Норвол, цепляющийся за подол его бархатного костюма, и его жена, тонкая и хрупкая, словно тростинка. Вышитая золотом рысь перепачкалась в вороньей крови. О чем он тогда думал? О мести. Конечно, о мести – Абнер не видел ничего, кроме кровавой пелены перед глазами.

Если уж родился дураком, то дураком придется и умереть.

– Мы почти приехали, ваше величество, – сообщил кучер. У Абнера не хватило сил ни подтвердить, ни опровергнуть его слова. Он судорожно вцепился в штору и вглядывался в Шегеш, пытаясь его запомнить, унести с собой. Туманный край. Марево, вспоротое острыми пиками далеких елей. Абнер вдохнул поглубже. Пахло прелыми листьями и дымом. Да, здесь и вправду многое изменилось – он ощущал воздух, испачканный дурными мыслями. И кровь – здесь пролилось ее немало.

Одно осталось прежним: Шегеш не любил Абнера. Они не были друзьями раньше и никогда ими не станут.

Когда карета остановилась, Абнер едва удержался от всхлипа. Ему не хотелось выходить наружу – все равно что переступать порог того света. «Обратного пути уже не будет», – сказал он себе. Абнер медлил, и Мейдж недоуменно смотрел на него, не смея выйти раньше короля. Наверняка думал, что боль снова сковала его тело. Однако на этот раз дело было в душевных страданиях – и в том, что черная кровь, которую Абнер унес с собой семнадцать лет назад, нужно было вернуть. Но как?

Абнер покосился на Мейджа. Попросить лекаря? В конце концов, кто лучше его сможет справиться с этой задачей? Представив себе выражение его лица, Абнер улыбнулся. Нет. Он приехал, куда следовало, – дальше все должно произойти само собой.

Не стоит волноваться о том, чего нельзя изменить.

Пора.

Абнер зажмурился, помотал головой, стараясь отогнать дурные мысли, и, открыв глаза, поднялся, цепляясь за стены. Нашарил трость, вдохнул поглубже, как перед нырком, – и вышел наружу.

Выполз – постукивая злосчастной палкой, Абнер с трудом вытянул свое тело из чрева кареты и остановился, переводя дух. Весна на севере больше походила на осень: серая, тусклая и холодная, она как будто предвещала не лето, а зиму. Поле, поросшее вереском, уныло тянулось до самой кромки проклятого леса. За ним, окутанная туманами, дремала горная гряда. Низко над головой проносились тусклые тучи, роняя редкие дождевые капли. Тьма наползала с востока, воруя и без того скудный вечерний свет.

Горт стоял на месте.

Переживший страшное испытание, замок не дрогнул и не рухнул. Нет, черные камни уродливой громадины было видно даже отсюда. Абнер, подняв руку, накрыл дрожащей ладонью Горт, и тот исчез. Увы, только на время. И только в его мечтах.

Расправиться с чудовищем невозможно – Абнер был уверен. Замок построили на крови и костях, скрепленных магией и заветами. Об этом ему говорил сам Небра, когда они впервые встретились в Тацианской империи. Император прятал свое лицо под красной маской, расписанной золотыми узорами, и голос его, низкий и гулкий, рассказывал о том, как победить их общего врага.

Его врага.

«Только предательство сможет одолеть вальравнов».

Предатель – да, вот кем был Абнер. Собравшиеся вокруг гвардейцы смотрели на него, ожидая приказа. И они тоже знали, кем всегда был их король. Норвол принял его в гостях, Абнер ел его еду и пил вино. Смеялся над его шутками и даже станцевал с Анели – хрупкая княгиня робко улыбалась в ответ на теплые слова.

А после Абнер украл их жизни. Нет, он был не предателем – он был вором.

Стеврон желал его смерти. Но стал бы выполнять прихоти пьяного дурака вороний князь? Тогда, семнадцать лет назад, Абнер в этом нисколько не сомневался. Но теперь…

Королевское войско замерло. Две руки снова пришли под стены Горта. Однако теперь Абнеру ничего не хотелось оттуда уносить – только вернуть. Мегрийская рысь плясала на ветру с двумя тацианскими солнцами. Алые и синие стяги закручивались вокруг древков, хлопали над головой, точно крылья гигантской птицы. Абнеру вдруг захотелось очутиться в Амаде и прижать к себе крохотный пищащий сверток. Свою дочь. Он так долго ждал ее появления, но не успел толком порадоваться.

«Такова судьба».

Его мысли оборвал топот лошадей – разведка, которую они пустили впереди себя, возвращалась – и возвращалась чересчур торопливо. Риг Натал, спешившись, двинулся вперед, желая встретить теней, но Абнер окликнул его и, хромая, двинулся следом. Он больше никому не доверял, даже самому себе. Иногда ловил себя на мысли, что зря затеял дурацкий поход. Но тут же себя и останавливал – нет, не зря. Все эти годы он провел, прячась в страхе от тех, кого обокрал.

Настало время платить по счетам.