Неведомый город

Не удовлетворившись поверхностным осмотром, пленник еще несколько раз обошел свою тюрьму. Не было видно ни входа, ни окна. Стены, ровные и гладкие, шли в вышину, а где они кончались, того при свете спички не разглядеть.

«Где я? — опять задал себе вопрос инженер. — С кем вошел в сделку Гобартон? с ловкими ли браминами, готовыми за деньги на все, или с служителями кровожадной богини Кали, удушающими своих жертв с помощью священного румаля?[3] Но ведь, говорят, тугов уже давно не существует. Английское правительство уничтожило эту секту в шестидееятых годах прошлого столетия. Так ли это? А если секта последователей богини Кали только скрылась от взоров англичан, а на самом деле продолжает существовать?»

И сердце Березина сжималось от ужасных картин, рисуемых встревоженным воображением. Наконец, он несколько забылся, на время не стал сознавать окружающего.

Звуки шагов за железной дверью и грохота отодвигаемых засовов привели его в себя. С шумом железная дверь распахнулась и, освещенные факелом, показались четыре полуголых служителя. Их лица оставались в тени, а бронзовые мускулы от колеблющегося пламени факелов отчетливо выступали вперед и указывали на силу их обладателей.

Они подали знак, что надо следовать за ними. Инженер безмолвно поднялся с своего места, готовый ко всему. Двое служителей пошли впереди, освещая дорогу⁷, двое шли сейчас же за европейцем, готовые ринуться на него при малейшей попытке к бегству. Узкий коридор делал частые повороты. Два раза поднимались по лестницам и спускались по уклонам. Наконец, остановились перед глухой стеной.

Один из индусов отошел в сторону и что-то поискал в стене. Огромный кусок камня, повернувшись, ушел вглубь стены. Оттуда показался красноватый свет. Факельщики понудили Березина пройти вперед. Он миновал толстые двери и остановился, пораженный мрачным величием открывшейся картины.

Он стоял в большом зале, футов двадцати в вышину. Два ряда массивных колонн поддерживали потолок. В глубине из полумрака выступало каменное изображение богини Кали, украшенное ожерельем из человеческих черепов. Перед идолом на возвышении стоял стол, за которым неподвижно сидели три фигуры, закутанные в белое. Ряд факелов, воткнутых в железные кольца колонн, зловеще освещал всю обстановку.

Инженер решил не показывать своего страха и, бодро направившись к столу, остановился в трех шагах от него.

— Остановись, чужеземец, — по-английски заговорил средний из сидевших, — и склонись перед священным судилищем величайшей из богинь.

— Кто вы такие — с негодованием заговорил инженер, — что осмелились похитить меня, русского подданного?! На каком основании; кто вам дал на это право?!!

— Служители супруги великого Шивы не нуждаются в разрешениях на свои действия. Ты друг «беллати» (англичан) и помогаешь им угнетать поклонников Брамы. Ты явился в этот город с коварными целями!

— Ваши сведения неверны. Я не столько друг, сколько пленник тех, кого вы называете беллати. Против индусского народа я никогда не шел и не пойду.

— Ты говоришь неправду. Ты служишь презренным беллати, стараясь им помочь властвовать над детьми священной страны. Чем ты хотел достичь этой власти?

— Вам лучше следовало бы тогда схватить того, кто шел со мною — Гобартона. Почему вы не схватили его: ведь он принадлежит к расе ваших угнетателей? Я вижу, священный трибунал богини Кали не на высоте призвания, — саркастически закончил Березин.

— Ты умрешь, чужеземец, за то, что посмел насмеяться над великой богиней! — вскричал старший из трех. — Гобартон наш друг и не может сочувствовать вашим замыслам обратить в рабов всех индусов. Ты продался англичанам и указываешь им способы, как лучше поработить нашу страну!

Инженер стоял, слушая эту речь, с приложенной к груди правой рукой. Вдруг лицо его на мгновение просияло, чего в тени не заметили поклонники богини Кали. Рукой он нащупал на груди, во внутреннем кармане, какой-то твердый предмет. Почувствовав необычайный прилив бодрости, инженер решил не уступать трибуналу.

— Не я продался, — заявил он, — а вы — поклонники Кали — продались Гобартону! Он купил вас, теперь я это знаю!..

Судьи вскочили с своих мест с громкими криками на гортанном языке, сильно жестикулируя руками. Удар инженера был верен. Он попал в самую слабую струну шиваитов.

Движением руки старший из трех их успокоил. Все сели. Готовилось что-то страшное.

— За то, что ты не сознался в своих деяниях, оскорбил богиню Кали и ее трибунал, мы приговариваем тебя к смерти. Завтра в полдень тебя удавят священным платком. А до тех пор иди к себе и приготовься переступить порог вечности в чистоте, чтобы не сделаться бхутом[4].

И члены трибунала, встав из-за стола, взяли из каменной чаши по щепотке красного порошка и посыпали его на жертвенник перед кровожадной богиней.

Четверо стражей уже уводили Березина по той же дороге, по которой его привели. Пленник шел покорно и безмолвно, глубоко погруженный в свои думы.