Never Let You Down (СИ)

Вечером, перед сном, им обоим захотелось что-то приготовить. Локи задумался о том, что они давно вместе ничего не делали на кухне. А у Элис как раз было желание приготовить что-нибудь по мамиными рецептам. Она редко по ним готовила, только если понимала, что очень сильно скучает. Сегодня её как раз укутали воспоминания обо всем, что было в её жизни до прошлого года. Тепло маминых рук, папин смех, неугомонность брата и постоянные ссоры сестер, сломанная на фигурном катании рука, добродушность соседей, за тем и яркое появление в её жизни Стива, которое стало ничем иным, как спасением, отрадой, посланием с небес, новая школа, в ней — Питер Паркер и ЭмДжей, появление в её жизни маленького, нерасторопного щенка, вместе с ним и Тони Старка, Наташи Романофф, которая научила её драться, как девчонка, Ванды, что помогала недолгое время бороться с кошмарами… Хотелось принести в это важный, безусловно важный день, кусочек прошлого, что согревает её в уходящие холода.

— Элис, мы не переборщили с клубникой? — спрашивает трикстер, отрывая зеленый хвостик от очередной ягоды.

— Всё правильно, Локи, не гони на меня, — улыбнулась она, не отрываясь от замешивания крема, — подай творог.

— У меня руки в муке.

— И нос в креме… — смеется Элис, бросая на Лафейсона взгляд, полный умиления и доброты, а потом вытирая с носа крем и слизывая его с пальца.

— Слушай, Солнце, если бы не ты, я бы никогда не подумал, что буду всерьез что-то печь…

— На что ты намекаешь, Локи? — она разрезала клубнику вчетверо и один кусочек поднесла ко рту Лафейсона, так как он получился не совсем ровным и пожертвовать им было не жалко.

— На то, что ты, мисс Роджерс, сделала невозможное, — он взглянул на неё, — ты что-то во мне перекроила. Просто… полностью. Меня всего. — Элис подняла голову, и с небольшим удивлением на лице посмотрела на него, — Признавайся, колдуешь?

— Пока — нет, — улыбнулась она, убирая скорлупу со стола. Странная тема для разговора во время приготовления торта, не поспоришь. Но, кажется, их это особо не волновало. Хотелось просто слышать голоса друг друга, голоса, которые говорят приятные вещи, рассказывают что-то о днях Локи и Элис друг без друга, что-то грустное, что-то веселое, что-то интересное или не совсем.

Через пару минут Локи уже заваривал клубничный чай, и пока торт печется, он решил присоединиться к Элис, сидящей на диване и листающей социальные сети. Он нежно приобнял её, зарываясь носом в волосы, а она без слов поняла, что надо прижаться к нему, крепко прижаться, так, чтобы слышать стук его сердца. Так Роджерс-младшая и сделала, не веря собственным ушам — он живой. Это не сон. Он правда рядом с ней. Холодный, родной, настоящий, а не тот, что иногда снился ей во снах — облезлый, с кровавыми глазами, сломанными конечностями, толкающий её в самую преисподнюю. Такого Локи никогда и не было. Он всегда был на её стороне. Он никогда её не предаст, не бросит, не подведет… Рядом с ним она может ощущать себя под защитой. Действительно свободной, счастливой… Вслушиваясь в ритм его сердца, она тихо-тихо, сначала одними губами, потом шепотом, а потом и вполголоса, запела:

— Ma vie cesse quand tu pars… Je n’ais plus de vie et même mon lit ce transforme en quai de gare… Quand tu t’en vas… — Локи сразу узнал эту песню, и поглаживая Элис по спине, влюбленным взглядом, с быстро бьющимся сердцем, слушал её пение, тихое, неумелое, но такое приятное, искреннее, исходящее не от гортани, а от души, — Je suis malade, complètement malade… Comme quand ma mère sortait le soir, et qu’elle me laissait seul avec mon désespoir…*

Она подняла голову и взглянула на него с улыбкой, потом чуть подтянулась и коснулась носом носа — нежно, с какой-то своей особой наивностью и искренностью. Локи нежно поцеловал её, не желая, чтобы этот день закончился. Совсем не желая, чтобы это мгновение останавливалось.

Надо признать, скучали они не только друг по другу, но и по таким вот безмятежным вечерам в компании друг друга, за поеданием клубничного торта и клубничного чая. Когда они собирались спать, то не могли не заметить, что от обоих безумно пахнет клубникой. Они засыпали в обнимку, слушая дыхание друг друга. Элис практически не ворочалась — первую ночь после войны бесконечности она спала спокойно, не дергаясь, чувствуя себя… дома. Под охраной, не в одиночестве. Локи изредка дергался, но тут же крепче прижимал к себе свою Элис, зарывался носом в мягкие светлые волосы, и вновь засыпал, крепко, без волнений и печали, обретая, кажется, потерянный рай.