Never (СИ)

Привычно пытается вздернуть подбородок и стискивает зубы, чтобы не застонать от простреливающей боли от макушки к затылку и ниже, вдоль всего позвоночника. Ему словно хуже с каждой секундой, и комната кружится перед глазами, и, кажется, он заваливается куда-то набок, а Лейхи смотрит все также задумчиво и лишь тянет пальцы, чтобы провести по щеке.

— Знаешь, Джекс, а я ведь скучал. Ты в Лондоне, а потом я — в Париже. Ты слишком быстро уехал, я не успел.

— О ч-чем т-ты?

— Прости за настойку аконита в воде. Не было выхода, понимаешь?

И горячие губы накрывают рот за несколько секунд до того, как он падает. Летит, кувыркаясь, в тьму или в дебри безумия. В какой-то извращенный мир, где Айзек Лейхи ведет ладонями по его голой груди. Все ниже и ниже. Гладит и тянет, и наваливается сверху, и шепчет, все время что-то шепчет сквозь стоны.

“Джексон... Джексон, я так долго искал”.

И перед тем, как все же свалиться в бездонную пропасть, Джекс понимает. Он узнает. Он различает безумие в изгибе губ, в блеске слишком, слишком огромных зрачков...

“Я так долго искал...”

Табак... привкус дыма... Когда ты начал курить?

И темнота.

====== 106. Стайлз/Джексон ======

Комментарий к 106. Стайлз/Джексон https://goo.gl/ySn9TS

Приятный холодок в груди, в кои-то веки отглаженная рубашка и даже галстук, на который Стайлз потратил все утро и резервный запас нервных клеток.

Тяжелая сумка на плече, все по списку: тетради, пособия, куча разноцветных ручек. Стайлз знает не понаслышке, как важна каждая мелочь, когда речь идет о расследовании преступления. И пусть пока он стажер... ничто не может быть лишним, не так ли? Даже термос с холодным кофе.

Он здесь, в самом центре системы.

Он там, куда стремился с самого детства. С тех пор, как впервые уволок рацию шерифа-отца. С тех пор, как впервые удрал со Скоттом ночью в лес, чтобы найти вторую половину трупа девушки...

Того самого трупа, что завел их в итоге в непролазные дебри мистики. Сделал взрослее, научил выживать.

“Ты увидишь, папа, я могу быть не только балбесом. Ты будешь гордиться своим ребенком с непроизносимым именем и самым нелепым прозвищем на всем Западном побережье. Возможно, и на Восточном тоже”.

У него от нетерпения ладони зудят, и хочется подпрыгивать на месте, вскидывать кулаки, а еще вопить что-нибудь невообразимое, как на финальном матче по лакроссу — там, дома, в Бейкон Хиллс.

Его разрывает от эмоций, и даже тонкая струйка пота бежит меж лопаток. Наверное, бисеринки блестят и на лбу, на висках.

Успокойся, Стайлз, успокойся.

Это всего лишь исполняется мечта всей твоей жизни, не больше.

Успокойся, Мечислав. Дыши.

Ступеней так много. И обшлага чуть натирают, и воротник с непривычки кажется картонным. И... черт, просто впервые в жизни он хочет... что? Удивить?

Не вляпаться хотя бы во что-нибудь для начала. Не растянуться перед всем классом, зацепившись ногою о ногу.

“Он видел тебя и не такого, ты что, все забыл?”

Глухие шаги по ступеням. Дыхание сбивается, и галстук съезжает вбок, куда-то под ухо. Отдышаться, стереть испарину со лба.

“И эта переписка два года может ничего и не значить. Чуваку просто нужен был друг. Там, на чужбине. Ты мог слишком много всего выдумать, Стайлз, между вами был целый континент и Атлантика”.

В аудитории шумно, но гул стихает, когда Стайлз переступает порог. Десятки глаз: любопытство, ирония, веселье... И отчего-то хочется съежиться. Стать незаметным. Всего на секунду. Так глупо.

Какого черта, ребята?

— Вах, а вот и герой собственной персоной. Охуенно выглядишь, Стилински. Наконец-то завел стилиста?

Сочащийся ядом голос, который он не слышал долбаных два года. Кривая ухмылка на идеальном лице... Роже, о которую уже хочется сбить костяшки, разрезая пальцы об острые скулы.

— И тебе доброе утро, мистер засранец. Не отравился пока собственным ядом?

Яркое веселье в глазах и какая-то легкость, разливающаяся в груди. И сумка, летящая через весь класс на свободную парту. И руки, стискивающие плечи, похлопывающие... гладящие по спине.

— Ты все же приехал. Оторвал задницу от стула, себя... от сиськи папаши-шерифа, вырвался из этого болота зловонного...

— Сука, ты неисправим...

— Не верю, Стилински, но я тоже скучал. Это пиздец.

— И как я должен жить с осознанием, что сам Джексон Уиттмор?..

— Заткнись ты уже...

Он пахнет каким-то охуенно-дорогущим парфюмом, лаймом и самую чуточку горьким перцем. У него губы изгибаются так привычно, что щемит где-то в груди...

— Уже нашел, где будешь жить?

— А ты серьезно думаешь, у тебя есть варианты?

— И правда...

Он все та же надменная сука с острым языком и идеальной прической. Его рубашка стоит больше, чем весь гардероб Стилински. А Стайлз... Стайлз просто так чертовски рад его видеть.

“Пиздец, я и правда тоже скучал”.

====== 107. Тео/Лиам ======

Комментарий к 107. Тео/Лиам https://goo.gl/4iGzKS