Читаем Never (СИ) полностью

И, не удержавшись, вновь касается припухших губ О’Брайена длинными пальцами. Они на корме только вдвоем, и очень трудно не повалить мальчишку на бархатные подушки, забыв о том, что на носу яхты суетятся друзья и коллеги, заканчивая приготовления к вечеринке.

- Брось, Тай, они далеко. Даже не видят, – и руки Дилана проворно ныряют под тонкий трикотаж, пуская по телу волну мурашек, выбивая мысли из головы. И даже пальцы на ногах поджимаются от желания, а в паху пульсирует и пылает...

И голос, голос Ди такой хриплый, каким бывает ночами, когда он, сжимая пальцами подушку, стонет: “Еще, Тай, прошу тебя, еще...”.

- Ты это Поузи скажи, – через силу усмехается Хэклин и кивком указывает на расплывшуюся в улыбке физиономию коллеги, вынырнувшего вдруг из-под белоснежного паруса. – Или вот им...

На противоположной стороне кормы вдруг мелькают бронзовые кудряшки Шармана, которые треплет влажный соленый ветер. Чайки противно кричат чуть в стороне от судна, и Дэн свешивается за борт, пытаясь разглядеть, что делают птицы. Колтон, матерясь сквозь зубы, успевает ухватить того за пояс джинсов до того, как тощее тело опрокидывается за борт.

- Тайлер, Ди! Да где вы все, мы начинаем! Чего попрятались по углам, – веселый голосок Холл летит над морской гладью, созывая компанию. – Эй, так не честно! Йен, немедленно собери этих оболтусов! Макс, Чарли, хватит жрать закуску, оставьте и другим что-то! Кристал, помоги, дорогая...

- Что поделать, детка, она не угомонится, – и поднимается, тянет Дилана за собой, а тот, стараясь выглядеть со стороны довольным и безмятежным, подставляет лицо теплому ветру и шипит сквозь зубы.

- Я тебя неделю не видел с этой чертовой предпремьерной суетой...

- Ди, – Хэклин вздыхает, заглядывает в глаза цвета выдержанного коньяка, тянется, чтоб растрепать отросшие волосы. – Они не знают о нас, ты помнишь? Ты сам так хотел, и я не возражал.

- Помню, – бурчит тот и, засунув руки в карманы, плетется на нос, где суетится Холлэнд, превратившая остальную часть каста в личных рабов.

Тайлер вздыхает, глядя в напряженную спину. Ничего, наступит ночь, и тогда... Он знает, что Дилан не умеет долго дуться. Не на него.

- С днем рождения, Тай! – Визжат хором коллеги, и в воздух взмывает 28 разноцветных шаров, стреляют хлопушки, засыпая Хэклина и всю палубу разноцветными конфетти и яркими лентами.

Пока девчонки суетятся, раздавая хрустальные бокалы, Джей достает из ведерка со льдом ледяной брют, и уже через секунду золотистая жидкость, стреляя пузырьками, льется в тонкие фужеры.

- Внимание, итак! Друзья, 28 лет назад на свет появился наш любимый оболдуй... – Говорит Холлэнд так торжественно, что Макс хихикает куда-то ей в плечо.

- Холл, подожди, можно я? – Неожиданно подает голос Дилан, и все оборачиваются на него. Тайлер делает большие глаза, шлет молчаливый призыв не наделать глупостей, но О’Брайен подмигивает и вдруг глубоко вдыхает, как тогда, перед прыжком с парашютом...

- Конечно, Ди, давай.

- Сегодня День рождения у одного из самых близких наших друзей. Тайлер, – начинает тот очень официально, и Хэклин чувствует, как изображение перед глазами начинает плыть. Нехорошее предчувствие усиливается. – В этом мире очень мало людей, которые дороги нам так же, как ты. Дороги мне... Я хочу, чтобы ты был счастлив, чувак. И знаю, что для этого ты должен иметь возможность быть самим собой всегда и всюду. С лучшими друзьями в том числе. – Лучшие друзья озадаченно переглядываются, и тишина повисает такая, что слышно, как бурлит вода за кормой, разрезаемая винтами. – А потому сегодня я хочу сказать перед всеми. Я люблю тебя, Тайлер Хэклин. Люблю так, как ты и представить не можешь. Все эти месяцы, что мы с тобой вместе, ты думал, что для меня наши отношения не больше игра, ты думал, это временная прихоть. Но правда в том, что я не смогу без тебя. И хочу быть рядом не урывками за закрытыми дверями. Я хочу, чтобы все узнали о наших чувствах. ... С днем рождения, чувак.

И в гробовой тишине он подходит к Тайлеру, челюсть которого отпала где-то до уровня нижней палубы, и целует его, раздвигая языком пересохшие губы. Тот не реагирует целую секунду, но потом, поддавшись вперед, отвечает, запускает пальцы в мягкие волосы Дилана, прижимаясь крепче.

- Я тоже люблю тебя, Ди, – шепчет он, слыша, как друзья за спиной радостно визжат и аплодируют.

- Кстати, – добавляет О’Брайен, разрывая поцелуй. – Забыл вам сказать, что Тай возвращается в сериал. Может быть, повезет, и Джефф даст нам Стерек, – хохочет он и жмурится от удовольствия, когда Хэклин подтаскивает его ближе, обнимает за плечи, явно намереваясь не отпускать от себя ни на шаг до конца вечеринки.

Или до конца жизни, как уж получится.

====== 21. Дерек/Джексон (броманс), Джайзек ======

Комментарий к 21. Дерек/Джексон (броманс), Джайзек Дерек/Джексон (как броманс), Джексон/Айзек

https://pp.vk.me/c621819/v621819352/39185/Lxat5lis-uM.jpg

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кошачья голова
Кошачья голова

Новая книга Татьяны Мастрюковой — призера литературного конкурса «Новая книга», а также победителя I сезона литературной премии в сфере электронных и аудиокниг «Электронная буква» платформы «ЛитРес» в номинации «Крупная проза».Кого мы заклинаем, приговаривая знакомое с детства «Икота, икота, перейди на Федота»? Егор никогда об этом не задумывался, пока в его старшую сестру Алину не вселилась… икота. Как вселилась? А вы спросите у дохлой кошки на помойке — ей об этом кое-что известно. Ну а сестра теперь в любой момент может стать чужой и страшной, заглянуть в твои мысли и наслать тридцать три несчастья. Как же изгнать из Алины жуткую сущность? Егор, Алина и их мама отправляются к знахарке в деревню Никоноровку. Пока Алина избавляется от икотки, Егору и баек понарасскажут, и с местной нечистью познакомят… Только успевай делать ноги. Да поменьше оглядывайся назад, а то ведь догонят!

Татьяна Мастрюкова , Татьяна Олеговна Мастрюкова

Фантастика / Прочее / Мистика / Ужасы и мистика / Подростковая литература
12 лучших художников Возрождения
12 лучших художников Возрождения

Ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к XX веку, как эпоха Возрождения. Искусство этого времени легло в основу знаменитого цикла лекций Паолы Дмитриевны Волковой «Мост над бездной». В книге материалы собраны и структурированы так, что читатель получает полную и всеобъемлющую картину той эпохи.Когда мы слышим слова «Возрождение» или «Ренессанс», воображение сразу же рисует светлый образ мастера, легко и непринужденно создающего шедевры и гениальные изобретения. Конечно, в реальности все было не совсем так, но творцы той эпохи действительно были весьма разносторонне развитыми людьми, что соответствовало идеалу гармонического и свободного человеческого бытия.Каждый период Возрождения имел своих великих художников, и эта книга о них.

Паола Дмитриевна Волкова , Сергей Юрьевич Нечаев

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография