Never (СИ)

Знал? Разумеется, нет, иначе не чувствовал бы себя сейчас, будто искупался в дерьме. Джозеф Морган и Колтон Хэйнс? В прошлом году? Нет, они не встречались, он вообще тогда, кажется, был в Акапулько, к нему даже Кристалл в гости заглядывала с новым бойфрендом. Не встречались. Но была уже и первая тысяча поцелуев и даже минет по пьяни. Все уже было, понимаешь ты или нет????

— Бля, ты бледный какой-то. Давай выйдем на воздух.

Коллеги почти не обращают на них внимания, занятые каким-то спором. Дэна шатает, как пьяного. То есть, он и так пьян, конечно, но... Черт, плохо, так плохо, словно умерла любимая собака. Нет, еще хуже. Словно вернулся домой и обнаружил, что его нет, а все, кто был дорог, умерли пару десятков лет назад.

Вот же блять.

— Слушай, ты просто дыши, хорошо? Черт же дернул меня за язык. Может, там и не было ничего особенного? Ты с Колтоном поговори.

— Поцелуй меня, – хрипло вдруг выдыхает Шарман и его расширившиеся зрачки в темноте кажется двумя черными дырами, затягивающими мысли, подавляющими волю, лишающими рассудка.

— Что? – Нейт машинально облизывает губы и пытается шагнуть назад, но руки Дэниэла сжимают его плечи, и он не может отчего-то пошевелиться.

— Поцелуй меня, – шепчет он, как под гипнозом, и сам наклоняется, трогая холодными сухими губами чужие губы. Щетина Нейта царапает щеки, но Шарман лишь тянет его ближе, еще ближе, раздвигает губы языком.

А Натаниэль не дышит. Совсем. Его накрывает такой мощной волной возбуждения, что становится абсолютно плевать, что они вообще-то в общественном месте, что их может кто-то увидеть, может задержать полиция. Что у Шармана парень есть, в конце-то концов. Дэн на вкус как кедровые орешки и мед с примесью текилы. Его длинные пальцы сжимают плечи все сильнее, наверняка, до синяков, и Нейт перехватывает его ладонь и тянет вниз, к своему паху. Выдох в губы. Сочный, наполненный возбуждением стон.

А телефон в кармане трезвонит, не смолкая. Это, однозначно, Колтон, которому он не отвечает уже так долго. Это Колтон, которого он любит так, что подгибаются колени. Колтона, который, оказывается, врал. И изменил как минимум раз. Колтона, без которого он ляжет и тихо сдохнет где-нибудь в уголке.

Нейт разрывает поцелуй и смотрит внимательно глазами цвета кофе с коньяком. Он будто струится по венам, самый крепкий, выдержанный коньяк, и хочется курить нестерпимо.

— Ты пожалеешь потом? – шепчет Натаниэль, и, на самом деле, это не звучит, как вопрос.

— Я знаю, – соглашается Шарман и медленно стаскивает с плеч друга холодную кожаную куртку.

====== 4. Эйдан/Итан ======

Комментарий к 4. Эйдан/Итан https://pp.vk.me/c627122/v627122352/16ec0/1uOr7p6pDn8.jpg

Итан не знал, как это – жить без Эйдана, даже представить себе не мог. Потому что Эйдан – просто был всегда. И даже в колыбели спал, крепко-крепко прижавшись к брату. Так очень давно рассказывала мама новой няньке, пытающейся растащить близнецов спать по разным комнатам (должен же в доме быть хотя бы час полной тишины и покоя?).

- Ты не поступишь так со мной, слышишь?

Ему отчаяние раздирает глотку, а глаза полыхают яркой лазурью. Он опускается на колени, касаясь лбом головы брата. И теплая влага бежит по щекам, словно легкий апрельский дождик.

- Эйдан, ты не бросишь меня.

Кровь пузырится на губах, выплескиваясь фонтаном на грудь. Черная, вязкая и липкая, как гудрон. Брат силится улыбнуться сведенным судорогой ртом. Получается плохо. Ни хрена не получается, если честно.

- Все... х-хорошо...

Ни хрена не хорошо, потому что сквозная рана на груди не затягивается, а кровь продолжает сочиться, скапливаясь на асфальте озером черной ртути. У Итана штаны пропитались кровью брата насквозь и липнут к коленкам. Кровь на лице, на руках, на рубахе... Целое море крови. Откуда в нем столько?

- Исцеляйся, мать твою! Эйдан, исцеляйся!

Брат не отвечает, лишь прикрывает устало глаза. Сквозь какую-то мутную пелену Итан видит, как кончики его ресниц подрагивают. Длинные, изогнутые, безумно красивые. Грудь поднимается все реже, и сердце стучит через раз.

- Исцеляйся... – горьким шепотом в никуда, чувствуя, как в собственной груди ширится дыра размером со Вселенную. – Эйдан, прошу...

*

Они всегда были одним целым. Итан учился играть в футбол, потому что это нравилось Эйдану, а Эйдан записался в класс скрипки, потому что так приспичило брату.

Покупали футболки одного оттенка, смотрели одни фильмы (хотя Эйдан любил исключительно триллеры, а Итан с ума сходил от приключений и драм). Теплый диван, полумрак, и только они в обнимку с подушками и поп-корном. Эйдан иногда вырубался в середине фильма, опустив голову на плечо брата. Сопел куда-то в шею, иногда бормотал обрывки бессвязных фраз.

А еще – пикники, как у нормальной семьи, с барбекю и сочными сосисками, которые Итан обмазывал сладковатым кетчупом, а Эйдан, морщась, макал в горчицу. Потом прямо с ложечки скармливал брату остатки соуса, который выдавал за похлебку, тот хохотал, давился, но проглатывал все до капли.