Неверная

— Алло, — голос чужой, не мой.

— Где ты? — Макс говорит обманчиво спокойно, но я слышу, как сбилось его дыхание и в почти ласковый тон прокрались гневные нотки. Он переживает… Он искал меня. Зажимаю рот ладонью, содрогаюсь всем телом в приступе истерики. Макс терпеливо ждёт моего ответа, но я и слова не могу произнести. — Я искал тебя всю ночь. Все больницы, полицейские участки. Я уже собирался… — громко вздыхает, отчего динамик начинает потрескивать. — Где ты, Кристина? — Мотаю головой, зарываюсь свободной рукой в волосы и сильно тяну. Боль физическая на какое-то короткое мгновение притупляет душевную, но снова звучит его голос, и меня опять выворачивает наизнанку. — Тебя обидел кто-то? Скажи, не бойся.

— Н-нет… — запнувшись, громко икаю от рыданий.

— Нет — что? Не обидели? Или не скажешь? — его голос становится мягче, будто боится меня спугнуть. А я… Я просто себя ненавижу.

— Не обидели, — шепчу, крепко зажмуриваюсь. Так почему-то легче.

— Где ты сейчас?

— В общаге.

— Я приезжал туда ночью. Твоя подруга сказала, что ты не появлялась.

— Я сейчас в общаге.

Пауза. Слышу, как жужжит и бьётся об стекло муха. И из крана в ванной капает вода. И дыхание его в трубке…

— Тогда где ты была ночью? — вот он… Тот самый вопрос, после которого я могу забыть Макса навсегда. — Хорошо. Спрошу по-другому. Ты была с Халимом? — Что-то обрывается внутри. Сердце пускается в галоп, и я вонзаю зубы в подушку. — Да или нет? — он переспрашивает, но ответ уже знает.

— Ты с-сам м-мне изменил, — шепчу хрипло, дрожа и заикаясь. — Ты был с другой, — мои обвинения звучат так же жалко. Нападение — не лучший способ защиты, увы. Особенно, когда чувствуешь себя предательницей.

— Я не изменял тебе, Кристина. Ни разу с тех пор, как познакомился с тобой, у меня не было другой, — отвечает вполне спокойно и сбрасывает звонок.

ГЛАВА 27

Два дня я просто валяюсь на скрипучей кровати и иногда, когда тело затекает, меняю позу. Карина явно удивилась моему возвращению, но не подала виду. Спасибо, хоть не стала донимать своим злорадством.

Мой телефон молчал. Убивал меня тишиной. И я уничтожала себя мыслями, что гудели в голове, как очумелые. Слёз почему-то не было. Абсолютная апатия. Так, словно из меня в один момент высосали всю энергию.

Утро третьего дня началось со звонка. Нет, не Макса… Матери. Ответила не сразу, пришлось себя заставить. Выслушивать нотации хотелось меньше всего, но я знаю маму. Она не прекратит названивать, пока я не возьму трубку. А когда возьму — получу дополнительную порцию упрёков.

— Привет, мам, — здороваюсь, подавляя вздох.

— Ну здравствуй, дочь! Что, наконец, вспомнила, что у тебя есть родители? Ах, нет. Это же я тебе звоню!

Всё-таки вздыхаю.

— Мам, не начинай.

— Что такое, я тебя утомила? Бедняжка, — издевательски тянет мать, а я снова падаю на подушку.

— Не говори глупостей, мам. Я просто устала. После работы… — вру, конечно. Просто хочу, чтобы она отвязалась.

— После какой работы? Кем ты там работаешь по ночам? А? Мне сказали уже, что ты и работы лишилась, и мужчины! А какой мужик был! Богатый, умный, воспитанный. Ох, непутёвая ты, Кристина. Вся в своего отца. Такая же…

— Какая? — скриплю зубами, потому что резко, почти молниеносно во мне оживает злоба. — Какая, мама? А папа какой? Что с нами не так?

Мать замолкает. Видимо, удивлена моим не особо дружелюбным ответом. Я и сама себя не узнаю.

— Вы оба безответственные и ветреные. Одни глупости в голове! — начинается. Особо не вслушиваюсь. Неинтересно. Хочется тишины. — Кристина?! — почти кричит, судя по всему, зовёт меня не впервые.

— Что?

— У нас проблема.

— А что случилось?

Мать вздыхает. Я хорошо знаю эту женщину и по вздоху могу предположить, что сейчас начнутся наезды на папу. Бедный… Как он живёт столько лет под постоянным прессингом?

— Твой отец… Он…

— Чем он снова провинился? — не скрываю сарказм.

— Он ушёл, Кристина. К другой женщине, — слышу всхлип, поднимаюсь.

— Ты опять? Мам, у него нет никаких любовниц. Сейчас с мужиками в гараже пивка тяпнут, и вернётся, — успокаиваю её, но чувствую что-то неладное. Обычно мама более бойкая, а тут замолчала.

— В этот раз всё по-настоящему. Он собрал вещи и ушёл. Сказал, что полюбил другую… — теперь уже она плачет.

— Ладно, мам. Завтра приеду.

Влезать в родительские дела хочется меньше всего, но оставить мать в такой момент я не могу. Да и не держит меня здесь ничего. Больше нет…

— Нет, не приезжай, — как-то резко противится она. — Лучше заканчивай разгуливать и найди работу. Твой папаша теперь тратит деньги на другую семью, а на моей шее, если ты помнишь, ещё кредит висит. Кредит, который я взяла на твою учёбу, — конечно же, не забывает упрекнуть. — И кстати, раз уж на тебя обратил внимание такой мужчина, как Максим, думаю, тебе стоит задуматься и помириться с ним. А то так и будешь сидеть в общежитии до конца своих дней. Не знаю, что ты там натворила, но иди к нему, падай в ноги и вымаливай прощение.

— Я поняла тебя. Деньги будут, не волнуйся.