Неверные шаги

Может, они и правы, думает Карен. С какой стати Энн Кросби убивать сестру? Экономические мотивы исключены, месть и ревность — мотивы возможные, но не идут ни в какое сравнение с постоянной погоней Кванне за легкими грабежами. Остается разве что шантаж. Сюзанна вряд ли упустила бы шанс нажиться за чужой счет. Только вот чем она могла шантажировать свою сестру, чтобы Энн Кросби сочла необходимым убрать ее с дороги? Нет, наверно, Карл прав, пора все это бросить.

Прокурор с улыбкой откидывается на спинку кресла.

— Да нет, не надо. По всей вероятности, мы возбудим обвинение против Кванне, улик для этого достаточно. Он находился в Лангевике ко времени убийства, имел и мотив, и возможность, иными словами. И лгал. К тому же ранее продемонстрировал, что в случае чего готов применить насилие.

— Вы имеете в виду то убийство? Так ведь он убил не ради выгоды, скорее как бы мстил. Или защищал свою подружку, если посмотреть доброжелательно.

— Да, но это еще и признак безудержности. По словам Арильда Расмуссена, Линус Кванне, когда он выставил его из паба, был не в себе, пьян, а возможно, и обкурен. И в дом Сюзанны Смеед он влез либо с целью прикарманить ценные вещи, либо просто чтобы переночевать.

— Он должен был сообразить, что в доме кто-то есть. На участке стояла машина.

Динеке Веген пожимает плечами:

— Иной раз взломы происходят и когда хозяева дома. У нас были случаи, когда народ просыпался оттого, что в спальне стоял грабитель.

— Однако в таких случаях грабитель обычно не один.

— Вероятно, Кванне действовал не вполне рационально. И не забывайте, по меньшей мере в нескольких случаях он поджигал ограбленные дома.

— Вам не кажется, что в таком случае ему бы не мешало прихватить и столовое серебро?

Динеке Веген опять пожимает плечами:

— Может, ему помешали или он проморгал ящик, где оно лежало. Нет, едва ли случайность, что Кванне находился в Лангевике именно тем утром. Единственная проблема, пожалуй, автомобиль.

Карен кивает. В “тойоте” обнаружена только ДНК Сюзанны и только ее отпечатки пальцев. Был, правда, отпечаток на пассажирской стороне, тот же неустановленный, что и в доме. Плохо, что он не принадлежал Кванне.

— Он ведь утверждает, что его подвезли. Вероятно, так оно и было, — говорит Карен неуверенным голосом.

Ей вспоминается, как выглядят дороги наутро после Устричного. Если и была какая-то машина, маловероятно, чтобы она остановилась, да еще и подобрала его.

Динеке Веген быстро листает бумаги, потом зачитывает вслух:

– “Я ждал примерно полчаса, но потом один мужик остановился. Кажется, на «вольво». Черном таком или, может, темно-синем”.

— Замечательно, — говорит Карен. — Всего-то полчасика. И конечно же “вольво”, а как же иначе?

Прокурор снова пожимает плечами:

— Да, тут и я несколько сомневаюсь. Что ни говори, вероятнее всего, он уехал на автомобиле Сюзанны. И постарался не оставить отпечатков.

Карен смотрит на нее, но не говорит, что Линус Кванне едва ли из тех, кому удастся ловко обвести криминалистов вокруг пальца.

— Велосипед, на котором он, по его словам, приехал в Лангевик, мы отыскали, — говорит она. — Он стащил его в одной из усадеб южнее Грундера, после того как разбил краденый мотоцикл. Кроме того, врач говорит, у Кванне трещина в правой ключице и ссадины на бедре, что подтверждает эту часть его рассказа.

Прокурор фыркает:

— Бедняжка. Пострадал, а за спиной рюкзак с награбленным. И по малым дорогам явился в Лангевик, чтобы после взломов скрыться от полиции. Очень трогательно.

Карен невольно улыбается.

— Как дочитаете отчет до конца, вы увидите, что нам удалось подтвердить звонки, о которых говорил Кванне. Старый самогонщик Йорген Бекстрём, вы его знаете, подтвердил, что, когда проснулся под вечер после Устричного, у него было четыре пропущенных звонка. Один от матери и три от Линуса Кванне, каждый раз они переключались на автоответчик. И неудивительно, учитывая, что старикан в то время был не слишком разговорчив. А уж тем более не мог сесть в машину и съездить за своим корешем.

— Тогда он и вломился к Сюзанне Смеед, убил ее и уехал на ее машине. Осталось только объяснить, почему в машине нет его следов. Знаю, криминалисты работают тщательно, но, может, им все-таки осмотреть машину еще раз?

— Увы, не получится. Они отдали машину. А Ларсен никогда бы этого не сделал, не будь он уверен на все сто процентов. Если Кванне ездил на этой машине, то в перчатках и в шапке. Или ему чертовски повезло.

Карен встает. Ни слова не говорит о том, что думает, а думает она, что Кванне, пожалуй, вовсе не вламывался в дом Сюзанны Смеед, просто случайно оказался поблизости, как он и твердит. И на сей раз Линусу Кванне просто-напросто не повезло. Не говорит она и о гложущем ощущении, что убийца Сюзанны Смеед по-прежнему где-то рядом. Будь у нее хотя бы имя или версия насчет мотива, но смутное ощущение… Нет, на сей раз лучше держать язык за зубами.