Неверные шаги

Спустя несколько часов компания пребывает в сытом и уютном подпитии. Вот такие вечера надо запоминать, думает Карен, обводя взглядом всех и каждого за столом. Рядом с ней сидит Коре, он наклонился к Марике, и оба судачат о чем-то, что вызывает у них взрывы громкого смеха. Коре не иначе как выболтал какую-нибудь нескромную подробность вчерашней записи в студии “КГБ-Продакшнз”, которой он владеет на паях с двумя шведами и которая, по непонятной Карен причине, невероятно популярна у артистов со всей Европы. Пока Марике разговаривает с Коре, можно особо не опасаться, что она затеет конфликт с Бу.

Турбьёрн и Бу в самом деле, как говорится, нашли друг друга, кузен внимательно рассматривает что-то, что Бу чертит вилкой на скатерти. Турбьёрн заинтересованно кивает, тянется за бутылкой вина, наполняет их бокалы. На другом конце стола Эйрик с серьезным видом что-то обсуждает с Эйлин, которая выглядит озабоченной и рассеянно крошит ломтик хлеба. Она единственная нынче вечером абсолютно трезва, оттого-то и выглядит так серьезно, ведь сегодня ей, разумеется, предстоит сесть за руль. Или, может, все дело в том, что муж у нее хреновый, думает Карен. Хорошо хоть сегодня Бу не проявляет несдержанности и пока что не отпустил ни одного пренебрежительного комментария по адресу жены.

Астрид не приехала; будем надеяться, что она у сестры, а не торчит в баре гостиницы “Риваль”, думает Карен и встает: надо убрать со стола. Потом она сварит кофе и подогреет яблочный пирог.

— Сиди! — Коре опять усаживает ее на стул.

Она оборачивается к Веронике, которая молча наблюдает за остальными. По всей видимости, ей тоже выпала роль шофера, она лишь чуточку пригубливает вино. На полицейскую проверку Турбьёрн и Вероника определенно не нарвутся, для них самый быстрый путь домой — узкая дорога через Лангевикскую гряду, а там последние три десятка лет ни один полицейский патруль не появлялся, но Вероника заседает в парламентской комиссии по здравоохранению и рисковать никак не может. Встретившись взглядом с Карен, она приподнимает бокал:

— Твое здоровье, Карен, до по-настоящему круглой даты всего год остался! Как бежит время. Мне уже страшно, хотя пока что год-другой есть в запасе.

— Н-да, на будущий год мне только и остается, что в омут с головой, — криво улыбается Карен и отпивает два больших глотка вина. — Как дела в парламенте, есть подвижки с новыми гарантиями социального обеспечения?

Еще не договорив, она жалеет, что спросила. Предвыборные обещания Прогрессивной партии предоставить место в интернатах всем, кому за восемьдесят, бесплатное лечение у стоматолога всем моложе восемнадцати, а также место в наркологической клинике и гарантированное жилье всем, кто согласен подписать так называемый договор о свободе от наркотиков, разумеется, обеспечили им голоса, необходимые, чтобы разделить власть с либералами, но тем труднее их сдержать. После образования правительства прошло уже два года, а газеты все еще полнятся сообщениями о стариках, которым отказывают в местах в интернате, а число наркоманов, готовых принять договорные условия реабилитации, крайне невелико. Вдобавок, судя по утренним новостям, статистика свидетельствует, что развитие идет не в том направлении.

Вероника Бреннер отвечает как политик, с улыбкой:

— Спасибо, думаю, родители наших тинейджеров рады, что им не нужно оплачивать высокие счета стоматологов.

Вероятно, думает Карен. Газеты писали, что рекомендации стоматологов выправить прикус прямо-таки хлынули лавиной. Скоро каждый кривой зуб на Доггерландских островах будет искоренен. Жаль только, на две более достойные внимания реформы денег не нашлось.

Вслух она говорит:

— Да, пожалуй, требуется еще немного времени.

— Кстати, о времени, — говорит Вероника, — как там ваше расследование? Неужели до сих пор топчетесь на месте? — Не дожидаясь ответа, она продолжает: — Я слыхала, Юнас Смеед в понедельник выходит на работу. Радуешься небось?

— Как ты узнала?

Секунду Вероника Бреннер выглядит озадаченно.

— Ну… — неуверенно говорит она, словно размышляя, не будет ли в ее ответе чего-нибудь компрометирующего. — Кажется, об этом упомянула Аннике Хёуген, жена Вигго. Мы с ней знакомы еще по молодежному союзу партии, ты же знаешь. Да, точно, именно она упомянула, что Юнас, так сказать, вновь принимает бразды правления.

— Верно, в понедельник Юнас выходит на службу, — говорит Карен. — Но в расследование убийства бывшей жены он, разумеется, вмешиваться не будет. Наша группа продолжит работу, как раньше.

Вероника смеется.

— Ну, пожалуй, все же не как раньше, будем надеяться. Пора бы установить, кто убил бедняжку Сюзанну.

— Ты ее знала?

— Я бы не сказала, но, пока она была замужем за Юнасом, мы встречались на разного рода общественных мероприятиях.

— А позднее, после их развода, ты встречала ее?

Вероника удивлена.