Неверные

– А стоило тебе вырасти и расцвести подобно цветку, я поняла, что люблю тебя. Тебя. Брата. Я всю жизнь тебя люблю, а ты никогда не выбирал меня. Всегда кто— то другой. И сейчас ты выбрал 21— ую дурочку. Но ты меня знаешь. Я не умею делиться.

Слова Ники долетают до меня как через толстое стекло. Звук пропадает. И даже когда я падаю на пол и ударяюсь головой, Ника успевает меня подхватить и бережно укладывает на пол.

– Я не трону ни ее, ни твою дочь. Ты останешься вечно только моим. Моим принцем.

Лера

Я сходила с ума. Ирина пошла погулять с маленьким Женей, раз на улице хорошая погода. Хорошо, что Оксана, ставшая лучшей подругой, рядом.

Она пришла вскоре после того, как все уехали. Мне одиноко. Поэтому когда Оксана предложила чаю, я согласилась.

Мы уселись в гостиной, Оксана сама принесла две чашки.

Мой на вкус горьковат, но может потому что он зеленый?

Отхлебнув изрядную долю чая, мне захотелось спать. Отчаянно зевая, я буквально упала на диван лицом.

– Я не хотела так, Лера, – произнесла Оксана, прикасаясь холодными руками к моей шее.

Тело не слушалось, я пыталась возразить ей, хотя бы открыть глаза. Бесполезно.

Оксана почти заботливо накинула подушку Лере на лицо. Дура. Беспросветная дура. Правильно про нее говорила Ника. Дурища, которых ее поискать надо.

А теперь все кончено.

Придавив подушку к лицу, девушка со всей силой налегла на нее. После сильного снотворного у Леры нет шансов на сопротивление.

А быть может, оно и к лучшему. Осталось лишь разлить везде бензин, да побыстрее. Пока никто не вернулся и не испортил веселье.

Мертва. Когда огонь уничтожит и последнее напоминание о ней, Оксана будт уже далеко…

Глава 128. Отчаяние.

Катя

Зарево мы увидели еще задолго до того, как свернули на дорогу, ведущую к дому. Я с тревогой взглянула на брата, побледневшего как сама Смерть.

Машина летела, едва вписываясь в поворот. Больше всего сейчас на свете мне хотелось оказаться где— нибудь, не здесь.

Не рядом с братом. Потому что я предчувствовала в течении этих последних дней что— то дурное, нависшее над нами.

Чувствовала как ядовитый, едкий туман надвигающейся беды окутывает нас каждого, отделяя друг от друга.

Я молилась лишь о том, чтобы он не пережил ее надолго и о том, чтобы у меня хватило сил отпустить и его.

Дом не просто горел. Он полыхал. Пламя гигантским ревом словно голодное, одичалое животное, пожирало наш дом.

Потом уже после всего, я пыталась вспомнить, что Женя сказал мне перед тем, как кинулся в огонь.

Но так и не смогла. Это означало бы принять тот факт, что он прекрасно понимал, конец близок и прощался не только со мной.

А с жизнью.

Огонь слишком сильный. И несмотря на этот факт, Женя бросился внутрь. И больше я не видела его живым.

Я в отчаянии ждала, пока Женя выйдет из дома. Недалеко уже ревели сирены. Но раньше всех приехал Андрей. Мы не видели его уже пару дней и теперь он также храбро кинулся в огонь, не обращая на меня никакого внимания. Он вынес из огня Женю. Больше никого.

Я не видела большего отчаяния, чем отец обнимает безжизненное тело своего сына.

Как тщетно пытается вернуть.

Как из его груди вырывается животный крик, когда он понимает, все.

Конец.

Его сын больше не откроет свои глаза.

И как мало сказано, как мало сделано. Время безжалостно.

Я упала на колени перед домом. И внезапно приняла решение, поэтому, не произнеся ни слова, села в машину брата…

Отец научил меня справляться с болью, поглощающей сердце, только одним способом. Я отвечаю болью за боль. И она заплатит.

Ника совершенно не ожидала меня увидеть. Ее красивые глаза округлились, и она ойкнула при виде меня. Она тщетно пыталась выдавить из себя слова, а я ей не предоставила такого шанса.

Мое сердце горело. От боли. От неимоверной боли. Я потеряла брата. Любимого брата. Еще пару часов назад я знала, что изменилась. Сейчас я прежняя. Сильная и не отступлю.

Меня не научили любить. Я не знаю каково это. Смотря на женщину, родившую меня, давшую жизнь и не чувствую к ней ничего, кроме жгучей ненависти. Я ненавижу ее. Ненавижу за себя, что выросла такой. За Алекса ненавижу, за брата, за Леру, за Варю. За детей, которые остались без родителей, ненавижу.

Увидев ее возле тела Алекса, мою крышу снесло далеко и надолго. Я потеряла слишком много в этот день. Его сердце не билось, в широко открытых глазах не плескался больше океан.

Ника начала хрипеть и закатывать глаза. Она тщетно пыталась скинуть с себя меня руками и вонзала ногти, куда смогла дотянуться. Я зажмуривалась, но не ослабила хватку.

Ты отняла у меня все.

Все. Моих двоих любимых мужчин.

А я заберу у тебя жизнь.

Слезы текли по моим щекам, но хватка не ослабла. Я думала лишь о том, как посмотрю в глаза Варе и детям. И у меня есть только один шанс отомстить этой змее за всех нас.

Она почти потеряла сознание, когда меня стали оттаскивать от нее.

Петр. Я лягнула его ногой, он не сдался. Навалился на меня, стремясь разжать руки. Ни за что. Живой ей отсюда не выйти. Я переступлю и через него ради этого.

– Катюша, отпусти ее, – прошептал он, борясь со мной.

– Она убийца! – огрызнулась я в ответ.