Неверные

– Она да, ты нет. Пожалуйста, отпусти ее.

Ну, уж нет. Меня оттащат от нее, когда я услышу ее последний вздох.

И этому не суждено было случиться. Полиции удалось оттащить меня от задыхающейся Ники. Петр скрутил меня и поехал вместе со мной в полицию. Его стараниями мне обеспечили адвоката и отпустили. Только идти мне больше некуда.

На улице я отмахнулась от него, пообещав ударить, если попробует дотронуться.

Побрела по улице, словно пьяная, не замечая ни лиц, ни дороги. Петр шел рядом. Молча. Курил сигарету за сигаретой.

Он прав. Но я никогда за это не прощу саму себя.

Петр

Есть моменты, о которых лучше никогда не напоминать. В частности, про те, когда человек был максимально беззащитен. За две недели, что мы провели вместе, да за все время, я знал, что она влюблена в другого. И тогда мне показалось, это прошло. А сейчас… Я бы не хотел, чтобы меня так любили. Моя девушка могла сколько угодно потом говорить про родственные чувства, но я все видел своими глазами…

Я должен был оттащить ее от тела Алекса. Но не смел.

Слышал ее рыдания на его груди и не смел ее прервать.

Горячий, еле слышный шепот. Потом горькие рыдания. Раньше никто и никогда не слышал как она плачет… Да и можно назвать это плачем?

Вой. Звериный вой. Судорожно цеплялась за футболку Алекса, просила его не смеяться над ней и дышать.

Никогда больше я не видел ее в таком состоянии. Потерянная, измученная сама собой. Люди ломаются быстро и Катя не исключение.

– Кать, Кать, надо чтобы о нем позаботились. Катя, – попытка оттащить девушку не удалась ни мне, ни врачам.

– Катя, нас ждет Варя, – упоминание девушки отрезвило Катю. Она робко прикоснулась ко лбу Алекса, трепетно и нежно коснулась лица.

Коснулась с какой— то благочестивостью. Так прикасаются к иконам в церкви.

И только потом позволила себя увести, бросая на тело растерянный взгляд.

Я не успел сказать ему, как благодарен за все. Не успел сказать, что ценю все, что он сделал для меня. Сделал, просто потому что сделал. У нас были непротые отношения, но я никогда не желал ему ничего плохого.

Жаль, я не успел назвать его своим другом.

И мне бесконечно жаль…

Прости меня, дружище. За все прости. Я позабочусь о ней, буду рядом, не смотря ни на что. Потому что она хорошая, она лучшее, что могло произойти со мной.

Глава 129. Расплата.

Оксана металась по комнате, лихорадочно собирая вещи. Ника обещала ей денег, если она сделает все как надо. Но у нее сдали нервы.

Её трясло. От страха. Трясло каждый раз, но настолько они все легковерны! Даже Алекс с его умом и проницательностью. Никто не заметил ничего. Тщательно спрятав ненависть за дружбой к этой тупорылой, Оксана ждала. Терпеливо ждала.

– Куда— то собираешься? – спросил Леша. Он уже две недели жил дома и порядком надоел.

– Мы уезжаем, – коротко бросает через плечо.

– И куда же?

Вот привязался. И зачем она вновь помирилась с ним? С дебилом. Почему она думала, что когда— то любила его? Ведь всегда любила, любила только одного. Его одного, не пожелавшего её.

Лёша смотрел на женщину, которую все еще любил. Любил, не смотря на измену, чужого ребенка. Он вернулся к ней, чтобы начать все заново. А она…

На телефон пришло сообщение:

«Лёша, ты видел Оксану? У нас пожар! Перезвони мне срочно! Нигде не могу найти Алекса».

Макс. Лёша бросив, еще один взгляд на жену, вышел из комнаты и набрал Макса. Тот почти не мог говорить, лишь выдавил три слова:

– Никого не осталось. Мертвы.

Лёша отсоединился и вернулся в комнату.

Оксана к тому времени собирала рюкзак Никиты.

– Что ты сделала?

– Не твое дело.

– Что ты сделала?!

– Отвали от меня! Не хочешь помочь, отвали! – она толкнула мужа в сторону, – Хочешь узнать, что я сделала? Обеспечила своему сыну будущее. Наследство его отца.

– Не ты. Ты не могла. Мы же, они наши друзья.

– Твои. Мне никогда не были друзьями, ни тупая Лера, ни красавчик Женя. У меня был любимый, которому я не была нужна. И муж дебил.

– Что же ты наделала…

– Ничего особого. Снотворное и огонь. Больше ничего. Это не так страшно, как остаться без ничего.

Был ли у него другой выбор?

Нет.

Не потому что не смог бы просить ей это. А потому что жить после такого невозможно. Женя всегда был для него лучшим другом и сейчас так невыносимо поверить, что его больше нет. Никого нет.

А виновата она. Она. И ни капли раскаяния. Нет. Она гордится собой. Гордится разрушением стольких невинных жизней. Она ничем не лучше Ники, а быть может безумнее ее. Добровольно совершить…

Оксана пыталась сопротивляться, вскинула руки, намереваясь выцарапать ему глаза.

Но Алексей в десятки раз сильнее. И поэтому, накинув ей на шею ремень, крепко стянул.

Свой долг он выполнил. В расчете.

Варя

Пепел. Мое сердце превратилось в пепел. А может пеплом стала я сама.

Кто знает предел своего терпения, выдержки, силы встать с колен? Не знаю.

Я без него не встала бы. Не открыла глаза, не сделала бы вдох.

Одно спасло меня: дети. Они ждали нас в гостинице, испуганные, дрожащие, осиротевшие в миг.

Я оставила их там в тот злополучный день. И приехала на пепелище.