Неверный курс

Управление капиталом, как и всегда, не оставило ничего ни в уме, ни в сердце. Так размеренно, чтобы не сказать нудно, умел говорить мало кто среди разумных существ. Профессор Козловская же явно принадлежала к виду разумному, ибо пересыпала речь таким количеством терминов, какое способен запомнить только очень мощный и развитый разум. Не позже, чем ко вторым двадцати минутам пары Валерия уже возлежала на шезлонге рука об руку с возлюбленным Елисеем и слушала рокот прибоя. Козловской, в отличие от герр Шуттер, было глубоко безразлично, открыты ли глаза у её слушателей, а потому до самого звонка в блаженный сон не вторглось ничто постороннее.

На встречу с заместителем декана Эмилией Викторовной пришло человек двадцать пять со всего курса. Профессор Вельман удручённо окинула взглядом актовый зал. Ей с её бурным артистическим прошлым в университетской самодеятельности было не понять, как можно, будучи юным и искромётным, не мечтать взойти на сцену своей альма-матер по любому возможному поводу. Она вот в свои шестьдесят семь по-прежнему мечтала.

Удручена была не только она. Валерия раз за разом проходила взглядом по лицам собравшихся, но Елисея среди них не было. Да и сложно было бы его потерять среди трёх парней и двадцати двух девушек.

«С чего вообще я решила, что он должен прийти?» – зло подумала Лера.

И в самом деле, с чего? В том, что Елисей – человек творческий, сомнений нет. Глубокий взгляд показывал богатую душу, а такие люди всегда талантливы. Но кто сказал, что он должен свой бесценный талант метать на столь прозаическую сцену? Кто здесь сможет понять его? Кроме Леры, но о ней он просто не знает. И теперь, когда надежда увидеть его здесь ушла, Валерия задумалась, как бы и ей вежливо и тихо уйти вслед за надеждой. Пока она размышляла, Эмилия Викторовна излагала суть встречи, покачивая пепельными кудрями, уложенными в элегантную башню, грозящую обвалом всякому неосторожному прохожему.

Вдруг дверь в зал приоткрылась. Лера поняла это по ворвавшемуся из коридора шуму и качнувшимся бархатным занавесям. Вошедший из-за этих занавесей ещё не показался, но девушка вдруг задохнулась от ощущения воспарившей куда-то к потолку души, причём взлёт совершился с такой скоростью, что сама девушка за душой не успела и теперь с трудом унимала бешеное биение сердца в груди, хватая ртом воздух.

– Елисей, проходите, не стесняйтесь, – хорошо поставленным томным голосом проговорила замдекана. – Мы ещё не начали.

– Я не хотел вас прерывать, – проговорил юноша, шагая в полумрак зала.

Это и в самом деле был Он. И Он был великолепен в своей покорной вежливости и готовности покинуть эту священную обитель по первому требованию. Собрав взгляды всех присутствующих, он прошествовал к свободному месту, коих было предостаточно, и опустился на стул.

– И так, повторюсь, я предлагаю сотворить совместными усилиями небольшое сценическое поздравление для нашего факультета, – продолжила прерванную речь замдекана. – Я предлагаю каждому сейчас вынести свои идеи на обсуждение, мы составим сценарий и выступим перед зрителями по очереди или же цельным номером. Кто хочет что-то предложить?

После некоторой паузы, ясно обозначившей градус энтузиазма инициативной молодёжи, поднялась одна рука. Вика из четвёртой.

– Мы впятером можем устроить небольшое танцевальное шоу. Мы все смотрели «Танцы на ТНТ», а наш Артур занимается брейкдансом.

– Отлично! – театрально всплеснула руками Эмилия Викторовна. – Следующий!

Дальше пошло легче. Кто-то вызвался написать скетч, кто-то – спеть под минус, а Трепетный Юноша из числа поклонников Елисея даже предложил себя в качестве начинающего жонглёра.

Лера вместе с парой таких же инициативных, но безыдейных сокурсниц вписалась в постановку обещанного Тимуром скетча. После этого снова воцарилась тишина.

– Елисей, вы один остались, – напомнила замдекана.

– Всегда особого приглашения ждёт, – шёпотом фыркнула Вика соседке, тут же заработав гневные взгляды от Леры и Трепетного Юноши.

– Я бы хотел исполнить песню, – заговорил Елисей рокочущим баритоном, который так любила Лера, и который всегда коробил Лину. – Я написал её в честь одного важного для меня человека.

– Ну, если этот человек учится на нашем факультете, то это будет прекрасно, – Эмилия Викторовна с восторгом воззрилась на парня.

– Учится, – кивнул Елисей.

Сердце Леры нырнуло к полу, ударилось в пятки и, видимо, обнаружило там батут, ибо тут же подпрыгнуло обратно. Со скоростью баллистической ракеты промелькнули мысли: «О ком же он? А если обо мне? Но он на меня даже не смотрел…»

– Я играю на гитаре, – меж тем продолжал Елисей. – Мне понадобится микрофон. Звукорежиссёр, надеюсь, у нас есть.

«На гитаре играет. Я так и знала, что он по-настоящему творческий, – подумала Лера. – Дорого бы дала, чтобы узнать, какой стерве он посвятил свою песню».

– Звукорежиссёр есть, – ответил вместо замдекана Трепетный Юноша. – Хотя на прошлом мероприятии могло показаться обратное. Алексей Петрович не всегда верно оценивает результат своей работы.