Неверный муж моей подруги

Будто нас не ждут супруги и дети, быт наших отдельных друг от друга жизней.

Будто мы будем жить долго и счастливо — и умрем в один день в глубокой старости, успев надоесть друг другу.

Чем-то это походило на игры в магазин в глубоком детстве, когда мы притворялись, что березовые листочки это деньги, ветки — колбаса, а песочные куличики — торты. И они были намного вкуснее настоящих, я помню. Я постоянно приходила домой, наевшись песка. Золотистого, красивого, рассыпчатого песка. Пока я играла — у него был бисквитный вкус. А дома меня заставляли полоскать рот противным раствором марганцовки и ругали.

Как мало изменилось с тех пор, а?

Но все же, все же… Эти полгода были — как один большой вечер дворовой игры, когда забываешь о времени, пропускаешь закат и лепишь последние куличи под светом фонарей на площадке.

Я бы променяла любой из дней своей жизни на тот вечер в такси и тату-студии. Тогда я думала, что это худший день моей жизни, еще не зная, что все самое лучшее — впереди.

Никогда не понимала, как люди умудряются даже во время самых серьезных ссор знать, что это — не навсегда.

Если ты на самом деле не имеешь в виду все эти страшные вещи, что говоришь в запале — то зачем ты их говоришь? Если ты точно знаешь, что через пару часов или дней вы снова будете мурлыкать и миловаться, то зачем делаешь больно любимому человеку?

У меня всегда — навсегда.

Вот бы хоть раз знать во время расставания, что после него будет новая встреча…

Что вернется обратно счастье, ушедшее за тучу.

Вот бы вернуться в ту ночь и шепнуть замерзающей в такси Лане, что ангелы, несущие чан с ее счастьем, вот-вот споткнутся и опрокинут его, залив розовой, пахнущей барбарисками и апельсиновым цветом пеной следующие полгода.

Последние капли этой пены я слизнула совсем недавно.

И до сих пор чувствую их привкус на языке.

Правда, снова не знаю — что же дальше?

Отдала бы половину оставшейся жизни за то, чтобы узнать — вот это расставание навсегда?

По-настоящему навсегда?

Или будет что-то еще?

Мне очень надо знать.

Пятый день без Германа.

Завтра будет шестой.

Послезавтра седьмой.

Если повезет, то однажды я перестану считать эти дни.

Но почему-то кажется, что такой вид покоя я не заслужила.

Все, кто когда-либо терял по-настоящему близких людей, знают, что народная мудрость про то, что время лечит — ложь.

Время не лечит, оно только присыпает пеплом незаживающую рану.