Неверный. Свободный роман

Острые взгляды, словно удары опытного бойца-чемпиона по грудной клетке. Сердце треплется потрепанным лоскутом.

От ревности пульс сходит с ума, когда увидел ее с другим, и понял, что не отпустило. Время не вылечило там, где должно было срастись.

Время — зыбучий песок, и я в него провалился.

А потом — всего два слова: сын, Алим, я и уже не могу найти покоя от чувства, что это не просто так. Проверил, едва не откинул копыта от шока.

Внутри так и осталась пустыня, она стала еще более мучительная от ощущения, что желанный оазис рядом… Он и она. Мои…

Нужно предпринять шаги, но какие?

Адвокат уже с готовыми наработками…

Решительные действия. Мне есть чем подцепить на крючок, подсечь и выпотрошить…

— Давай мирно? Я могу…

— А я разучилась. Прощай!

Голова трещит — нужно выбрать, как действовать, и я не могу себе позволить ошибиться на этот раз.

Глава 58

Александра

Сильно волнуюсь по поводу предстоящего вечера — Захаров напирает, хочет полноценных отношений. Я сама его завела там, на парковке, и была готова заняться сексом, потом происшествие с Алимом откатило немного назад. Я вела себя гадко и злилась на пустом месте, на этого мужчину, винила всех, кроме себя.

Внутри такая мысль мелькнула, что отношения того не стоят, вообще не стоят, что когда я жила, как прежде, посвящаю всю себя работе, ребенку и другу, все было намного проще, иногда позволяла себе пофлиртовать и сходить на пару свиданий, в ожидании, что меня зажжет, но не зажигало. Та же история с Захаровым, я саму себя распаляла до невозможности и не факт, что удовлетворенной останусь.

В груди такой холодок, до мандража… А ведь я сама пригласила его на ужин.

Вернее, Захаров продавливал под ужин в ресторане, совместный выход куда-нибудь, приглашал в номер отеля, но как я могу оставить Алимчика, когда мое сердце не зажило.

Я пригласила Захарова на ужин, замариновала утку, приготовила салат и постаралась с сырной тарелкой и фруктовой нарезкой.

Надела платье и смотрю на себя в зеркало, а у меня глаза на мокром месте, вот-вот расплачусь без всяких причин.

Ну что же я за дура такая? Может быть, зеленый лук виноват?

Но саму себя не обмануть: прыгать член на Захарова мне не очень-то хочется.

Умом хочется, а женской сущностью — нет.

Он для меня один из тех, кто в стороне оставался. Один из тех, через кого я перешагивала легко. А здесь перешагнуть нельзя, просто нельзя.

Сколько я его мариновала, сколько тешила надеждами! Он может оказаться достойным союзником и защитником, если Мирасов начнет играть грязно! А он может… После своего появления на три дня затаился, и мне так страшно думать о том. что он может предпринять. Какие пакости, каверзы и ловушки подстроить!

Я бы сбежала, если бы не мероприятие и понимание, что всю жизнь бегать нельзя.

Встреча лицом к лицу состоялась, осталось только не отступить первой. Не сломаться…

— Ма, можно?

Алим тянется за кусочком сыро-копченой колбаски.

— Можно, мой хороший. Но она с перчиком. Острая. Будет горько.

— Это другу!

Набрав полную ладошку колечек колбасы, сынишка убегает. Я снова подрезаю колбасы, поправляю тарелку. О том, какому именно другу предназначается колбаса, даже гадать не приходится. Это новая акула, оставленная Мирасовым. Ее зовут Ррррыыы… И это новый любимый друг Алима.

Осторожно выглядываю: так и есть, Алим разложил колбасу в пасть акуле, гладит, приговаривая:

— Кушай, кушай. Расти!

Напоминание о Мирасове меня каждый раз тревожит, и, если честно, я бы эту акулу выкинула! У нее несколько рядов зубов, как у самого Мирасова. Смотрю на ее пасть и представляю, как Мирасов все мои защитные заслоны перемалывает в пыль.

Нет-нет, мне нужен мужик. Точно нужен мужик! Точнее, его ресурсы. Вот такая я стала, меркантильно думаю о плюсах знакомства с Захаровым, а ведь когда-то с пренебрежением думала о тех девушках, которые под папиков ради материальных благ ложатся.

А сама-то? Чем я лучше той или иной соски? Тем, что у меня цель — защитить сына? Тем, что я же мать?

Мне так тошно. Совесть ни к месту проснулась. Возмущается, что мы всегда без этого обходились. Даже когда на начальных порах мне пару раз предлагали потрахаться, чтобы продвинули побыстрее или взяли на выставку, всегда отказывалась.

Приоритеты меняются.

Цели…

Что останется прежним? Я?!

Так тошно, что все эти дни даже фотоаппарат в руки брать не хочется, унынием каким-то накатывает.

И, когда Захаров звонит, извиняясь, что у губернатора задерживается, я малодушно радуюсь отсрочке и меркантильно себя подпитываю: вишь, с губернатором он там чаи распивает или что-то покрепче.

Хватайся за него, хватайся… И в ответ ни капли восторга.

Захожу с другой стороны, со стороны выгоды для сына и понимаю, что ради него — да. На любые жертвы согласна, и ноги раздвину, и раком встану…

И все же так тошно, тошно под жертвенностью хоронить себя. Ничего, мне нужно больше выпить. Просто пара бокалов. Боже, хороший же мужик, видный…

Один бокал вина, второй…

Алим разыгрался, еще не хочет спать.

Кто-то приходит.