Невероятное путешествие Вивьен Маршалл

Глава VI Марти

– Доброе пятничное утро, прелесть! Время коктейлей, – объявил Марти, увидев, что я проснулась. – Как насчет дополнительной порции водки в этой «Кровавой Мэри», а?

Он вколол лекарство в подвешенный силиконовый кулек, подсоединенный к трубке, ведущей к венам моей левой руки. Я ощутила прилив жара под кожей.

– Раз уж ты моя любимая пациентка, может, добавить немного вымоченного в алкоголе сельдерея? Тебе нравится, милая? Вижу, улыбаешься. Старик Марти знает, что тебе поможет. – Марти сморщил свой круглый нос и пожал пухлыми плечами. – Твой мальчуган, Айван, здесь. Он побежал за пончиками со своим папой и твоим папой. Он оставил тебе рисунок.

Марти показал мне изображение криво нарисованной женщины на больничной койке, с головы до пят перевязанной бинтами, поверх них на лице красовалась широкая красная улыбка. На ее голове, по форме напоминающей голову Эрни из «Улицы Сезам», сидела шапка с надписью «Ред Сокс – лучшие».

Пожалуйста, выздоравливай, мама, нас ждут Ред Сокс! Я люблю тебя! Айван

Хотя я до того не люблю бейсбол, что скорее смотрела бы гольф, мой мальчик без ума от Биг Папи, поэтому каждое лето я покупала билеты и мы вместе выпивали на трибунах галлоны колы вприкуску с десятками крендельков.

Я прочла открытку Айвана, и внутри меня что-то произошло, словно сквозь ребра в мою грудь пробрался огненный шар. Казалось, мое сердце падает в пропасть. Все мое тело безустанно пульсировало. Гравитация и вселенский зной, которых я раньше не осознавала, точно иголками прикололи меня к простыне, напоминая, что я мучительно жива. Внезапно ко мне пришло истязающее ощущение опухших конечностей под гипсом, а вместе с ним – лихорадка и рвотные позывы. Заметив это, Марти открыл клапан моей трубки для лекарств.

– Они вот-вот вернутся, дорогуша, погоди немного.

Марти сказал, что Айван, Джек и папа здесь. Однако он ничего не сказал о моей маме. А что, если она больна и во всем виновата я? Но моя кровь наполнилась облегчающим наркотиком, и у меня не хватило сил спросить, где она и приходила ли меня проведать. Услышав писк монитора, я поняла, что мое сердцебиение участилось, поэтому попыталась подумать о чем-то менее эмоциональном. По крайней мере для меня.

– Твоя леди? – промямлила я, имея в виду «Марти, пожалуйста, расскажи мне о своей пациентке, которая лежала в коме, а затем умерла, оставив дневник».

Марти закрыл глаза, опустив руку со шприцем. Встревожив тишину, часы издали два щелчка. Очень скоро Марти пришел в себя, словно бегун, преодолевающий марафон на пятнадцатой миле.

– Прелесть, я держу ее дневник здесь, рядом. Я читал его тебе всю ночь. Наверное, ты не слышала ни слова. Вчера мы думали, что потеряли тебя. Ты была не здесь, где-то далеко, да уж. Хотя, послушай, я могу коротко пересказать. Что касается дневника моей леди и твоего таинственного романа, – он подмигнул, – твоего, кхе-кхе, романа с милашкой-папашкой и дневником моей леди в коме, то «Дни нашей жизни» записаны вот здесь. Итак, как ты помнишь, моя леди, она оставила сына с монашками. Проявила равнодушие к его розовой попке. И отправилась на север, в Бостон. Кажется, у нее были шуры-муры с женатым федеральным судьей, довольно-таки известным судьей, с тем самым, который имел дело с президентом Никсоном. Она была его судебным репортером. Ах да. Точно. Судья, он пытался дать ей денег, чтобы она воспитала мальчишку, но моя леди наотрез отказалась. Непонятно почему. – Марти ссутулился, сложил руки домиком, чтобы угомонить свои нервные пальцы, и опустил взгляд так же низко, как и голос. Быстро, словно шарик на ветру, он взял себя в руки и продолжил рассказ: – Так вот, этот федеральный судья… он был хорошим человеком. И когда монашки сообщили ему, что у них ребенок с его именем, он…

Рассказ Марти перебил стук в дверь. Вошли четыре человека: Айван, Джек, Маркус Маршалл, мой отец, и незнакомый мне мужчина, должно быть доктор, – я еще не видела его. Моей мамы не было, что, к сожалению, ничуть меня не удивило. Увидев мои открытые глаза, Айван радостно подскочил и схватил меня за правую руку – единственную часть моего туловища, не покрытую гипсом. Я пошевелила пальцами, пытаясь потрогать его подбородок. Сынок уткнулся носом мне в ладошку. Его слезы стекали на кончики моих пальцев.

– Мама! Мама! Мама! Ты проснулась!

Монитор взорвался шумом, а пламенный шар в моем сердце увеличился в разы. Словно арбитр, доктор вмиг оттолкнул всех от моей кровати.

Марти взял под контроль мое лицо. Он говорил мягким, тихим голосом, постепенно избавляя меня от головокружения:

– Милая, если хочешь побыть со своим мальчиком еще немного, тебе придется успокоиться. Успокойся, прелесть. Приготовься к обратному отсчету. Десять, дыши, девять, дыши, восемь, дыши, милая, семь, уууууух, шесть, теперь пять, четыре, умница, дыши, дыши, три, два и один, прелесть, один. Ты в порядке, все хорошо. Успокоились.