Невероятные

«Э» и раньше предупреждал их, чтобы не болтали лишнего, и Ария с Эмили однажды уже поплатились за то, что проигнорировали его угрозы. Матери Арии, Элле, «Э» прислал письмо, в котором сообщал, что отец Арии завел интрижку со своей университетской студенткой и что Ария хранит его секрет. Потом «Э» рассказал всей школе, что Эмили встречается с Майей, девушкой, переехавшей в прежний дом Эли. Ария глянула на Лукаса и в ответ на его вопрос молча покачала головой: нет.

Дверь отделения реанимации резко распахнулась, и в комнату ожидания вышел доктор Гейст. Серые глаза, цепкий взгляд, скошенный нос, копна седых волос. Он чем-то напоминал немца Гельмута, хозяина дома, который семья Арии снимала в Рейкьявике, когда они жили в Исландии. Доктор Гейст обвел всех оценивающим взглядом. Точно так Гельмут смотрел на брата Арии, Майка, когда обнаружил, что тот держит Дидди, своего питомца-тарантула, в пустом терракотовом горшке, в котором Гельмут выращивал тюльпаны.

Родители Ханны нервно вскочили и бросились к врачу.

– Ваша дочь по-прежнему без сознания, – тихо сообщил доктор Гейст. – Особых перемен в ее состоянии не наблюдается. Мы наложили гипсовую повязку на сломанную руку и сейчас пытаемся определить степень повреждения внутренних органов.

– Когда можно ее увидеть? – спросил мистер Марин.

– Скоро, – ответил доктор Гейст. – Но она все еще в критическом состоянии.

Он повернулся, собираясь уйти, но мистер Марин схватил его за руку.

– Когда она очнется?

Доктор Гейст повертел в руках папку, что была у него с собой.

– У нее наблюдается сильный отек мозга, так что пока трудно прогнозировать, как все обернется. Может, она придет в себя и все будет нормально, но могут быть и осложнения.

– Осложнения? – Миссис Марин побледнела.

– Я слышал, что у тех, кто лежит в коме, со временем уменьшаются шансы выйти из нее, – нервно проговорил мистер Марин. – Это правда?

Доктор Гейст потер ладони о свою голубую униформу.

– Да, правда, но давайте не будем забегать вперед, хорошо?

По комнате прокатился ропот. Мона снова расплакалась. Ария хотела бы поговорить с Эмили… но Эмили сейчас летела в Де-Мойн в штате Айова. Зачем? Она не объяснила. Сказала только, что это из-за «Э». Правда, в Роузвуде оставалась Спенсер. Но еще до звонка Ханны Ария сопоставила некоторые ужасающие факты, касающиеся Спенсер… и, когда сразу же после наезда на Ханну увидела, как та прячется в лесу, крадется, словно дикий зверь, лишь утвердилась в своих наихудших опасениях.

Мисс Марин вывела Арию из раздумий.

– Пойду выпью кофе, – тихо сказала мама Ханны своему бывшему мужу.

Она подняла с пола свою огромную коричневую кожаную сумку, чмокнула в щеку полицейского Вилдена – до сего дня Ария и не подозревала, что между ними что-то есть – и вышла из комнаты к лифтам.

Вилден снова грузно опустился на стул. Неделей раньше он приходил к Арии, Ханне и остальным – выяснял подробности, связанные с исчезновением и гибелью Эли. Во время той беседы «Э» каждой из них прислал сообщение, предупреждая, что они сильно пожалеют, если посмеют сболтнуть про эсэмэски, которые получают от него. Но даже если нельзя открыть Вилдену то, что возможным виновником наезда на Ханну является «Э», это не значит, рассудила Ария, что она не вправе поделиться с полицейским своими ужасными подозрениями насчет Спенсер.

– Можно с вами поговорить? – одними губами спросила она у Вилдена, сидевшего у противоположной стены. Вилден кивнул и поднялся. Они вышли из комнаты ожидания в небольшой закуток, над которым висела табличка «ТОРГОВЫЕ АВТОМАТЫ». Там светились шесть автоматов, предлагавших различные продукты питания – от множества банок с газировкой до полноценных блюд и еще каких-то непонятных бутербродов и пастушьей запеканки[4]. Арии сразу вспомнилась та бурда, которую ее отец Байрон готовил на ужин, если ее мама Элла задерживалась допоздна на работе.

– Послушай, если ты по поводу своего друга-учителя, то мы его отпустили. – Сев на скамейку рядом с микроволновой печью, Вилден смущенно улыбнулся Арии. – У нас нет оснований его задерживать. И, к твоему сведению, мы об этом деле не распространяемся. Если ты не захочешь поддержать обвинение, наказывать его мы не станем. Но родителям твоим мне, вероятно, придется сообщить.

Кровь отхлынула от лица Арии. Разумеется, Вилден знал о том, что произошло накануне вечером с ней и Эзрой Фитцем, ее любимым мужчиной и преподавателем английского языка и литературы – ее учителем. Наверняка теперь весь департамент роузвудской полиции судачит о том, что двадцатидвухлетний учитель обжимался с малолеткой – и что донес на них парень этой самой малолетки. Наверняка они болтают об этом в «Хутерсе»[5], который расположен рядом с отделением полиции – обсуждают на все лады, поедая куриные крылышки в соусе «Баффало» с картофелем-фри в сыре и глазея на официанток с большими сиськами.

– Я не хочу поддерживать обвинение! – выпалила Ария. – И прошу вас, пожалуйста, не сообщайте моим родителям.

Не хватало еще только шумного разбирательства дома. Ария переступила с ноги на ногу.