Невероятные

Они приехали на улицу, где жила Спенсер, и Вилден по длинной круговой подъездной аллее подкатил к ее дому. Родители Спенсер еще не вернулись, свет не горел.

– Хотите, я останусь с вами до возвращения родителей? – предложил офицер, когда девочки выбрались из машины.

– Мы справимся. – Спенсер обвела взглядом подруг, неожиданно для себя обрадовавшись, что они приехали с ней.

Вилден дал задний ход, медленно развернулся в конце тупика, миновав сначала бывший дом ДиЛаурентисов, затем дом Кавано и наконец, Вондерволов – уродливую громадину с отдельно стоящим гаражом. В доме Моны, конечно, тоже никого не было. Спенсер содрогнулась.

Что-то сверкнуло на заднем дворе. У Спенсер застучало в висках. Она склонила голову набок, всматриваясь в темноту. Потом пошла по дорожке, которая вела за дом. Прижала ладони к стене, которая огораживала их участок. Там, за террасой, за обложенным камнем бассейном, за бурлящей джакузи, за широкой площадкой и даже за переоборудованным в жилое помещение амбаром, в самой глубине двора, почти у того места, где упала Эли, стояли две фигуры, которые озарял только лунный свет. Эта картина всколыхнула ее память.

Поднялся сильный ветер. И, хотя сейчас было не лето, в воздухе запахло жимолостью, как и в тот ужасный вечер четыре с половиной года назад. И вдруг воспоминания, застрявшие где-то в дальних уголках сознания, вырвались на свободу. Она увидела, как Эли падает спиной на каменную стену. Раздалось оглушающее «бум», громкое, как звон церковных колоколов. Кто-то ойкнул ей в ухо. Она обернулась. Никого. Нигде. Она снова посмотрела на Эли. Та обмякла у каменной стены, но глаза ее были открыты. А потом Эли, охнув, неуклюже поднялась на ноги. Целая и невредимая.

Сердито глядя на Спенсер, Эли собралась было обругать подругу, но что-то на тропинке отвлекло ее. Она быстро исчезла среди деревьев. Через несколько секунд Спенсер услышала характерный смех Эли. Шуршание. Появились два отчетливых силуэта. Второго человека Спенсер не разглядела, но на Мелиссу он похож не был. Не верилось, что спустя несколько мгновений Йен столкнет Эли в котлован во дворе ДиЛаурентисов. Эли, хоть и была стервой, не заслуживала такой участи.

– Спенсер? – тихо окликнула Ханна. Ее голос прозвучал будто откуда-то издалека. – Что с тобой?

Спенсер открыла глаза и поежилась.

– Это сделала не я, – с облегчением негромко сказала она.

Две фигуры возле амбара вышли на свет. У Мелиссы вид был неприступный, Йен сжимал кулаки. Ветер донес их голоса. Видимо, они ссорились. У Спенсер зазвенело в ушах. Она резко развернулась и оглядела улицу. Автомобиль Вилдена скрылся из виду. Девушка сунула руку в карман и стала судорожно в нем шарить в поисках телефона, но потом вспомнила, что Мона выбросила его из окна машины.

– Возьми мой, – сказала Ханна.

Она достала свой «Блэкберри», набрала номер и передала телефон Спенсер. «Вызов: ВИЛДЕН», гласила надпись на дисплее. Пальцы у Спенсер дрожали так сильно, что ей пришлось держать телефон обеими руками. После второго гудка в трубке раздался озадаченный голос Вилдена:

– Ханна? Что-то случилось?

– Это Спенсер, – дребезжащим голосом проговорила она. – Возвращайтесь. Йен здесь.

39. Новая семья Монтгомери. И снова проблемы

На следующий день после обеда Ария сидела на раскладном диване в гостиной Мередит и с рассеянным видом раскачивала голову болванчика Уильяма Шекспира. Байрон с Мередит устроились рядом, и все втроем они смотрели телевизор. Показывали пресс-конференцию об обстоятельствах убийства Эли. «Йен Томас арестован», – гласил крупный заголовок в нижней части экрана.

– Во вторник мистеру Томасу будет предъявлено официальное обвинение, – сообщил репортер, стоя у подножия величественной каменной лестницы, ведущей в здание суда Роузвуда. – Никто в городе не ожидал, что за этим мог стоять такой тихий и воспитанный юноша, как Йен Томас.

Ария подтянула колени к груди. Утром полиция произвела обыск в доме Вондерволов и под кроватью Моны нашелся дневник Эли. Мона не солгала Спенсер насчет последней записи – о том, что Эли намеревалась поставить Йену ультиматум: либо он порывает с Мелиссой Хастингс, либо она предает широкой огласке их отношения. На экране появился закованный в наручники Йен, которого полицейские вели в участок. Его попросили сделать заявление, и он сказал: «Я невиновен. Это ошибка».

Байрон, саркастически усмехнувшись, взял дочь за руку. Следующий сюжет программы новостей, как и ожидалось, был посвящен гибели Моны. Показали участок карьера Утопленников, обнесенный желтой полицейской лентой, потом – дом Вондерволов. Теперь в углу экрана появилось изображение телефона «Блэкберри».