Невеста

— Разве ты сомневался в моих словах? — прижимаясь к Артему, прошептала Кристина. — Я знаю, что говорю, поэтому мне нечего бояться.

Павлов медленно отстранился.

— Есть одна вещь, которая мне не дает покоя. Это тот самый несчастный нож, на котором нашли твои отпечатки.

— Знаешь, Тема, я после суда долго думала и напрягала память. Мне даже приснился сон, представляешь? Бугров предлагал мне нож, а потом появился ты. И мне кажется, что во сне я видела эту погибшую семью, понимаешь? Я даже помню пожилую женщину в инвалидной коляске!

— Это мать Кнута.

— Значит, все точно, — испуганно пробормотала она. — Получается, все сходится, это он, Бугров… Даже во сне я это вижу! А я-то, идиотка, позволяла ему себе лапшу на уши вешать!

— Хочешь вызваться на повторный допрос?

— А ты что думаешь? Ведь ты мой адвокат!

— Мы можем настаивать на повторном допросе, лишь будучи уверенными на сто процентов, что это сыграет в нашу пользу.

— Я не уверена, — сразу сникла Кристина. — Я даже не про дела Бугрова. Ты говоришь, что это он убил бандита, но я никак не могу прокомментировать, могу только догадываться об этом. Он никогда не посвящал меня в свои проблемы, и, когда я пыталась затрагивать эту тему, он всегда пресекал и ставил меня на место, быстро и жестко. Так вот, Тема.

— Ты ничего не хочешь больше мне сказать? Я про твой сюрприз, который ты мне перед тестированием передала.

— Наконец-то. А я думала, ты уже забыл об этом. — Щеки Кристины вспыхнули.

— Как можно? Ты правда беременна, Кристи?

— Да, — чуть слышно отозвалась она. — Эти тесты не ошибаются.

Павлов провел кончиками пальцев по ее шее. От прикосновения к бархатистой поверхности по его телу пробежала дрожь.

— Я безумно рад этой новости. Признаться, я сначала даже не поверил. Где тебе удалось раздобыть тест?

— Тема, не строй из себя незнайку. Уж тебе-то, как никому, известно, что в изоляторе можно достать все что угодно. Прежде чем меня поместили в камеру, меня обследовала врачиха. Оказалось, она тоже фитнесом занимается, и она обещала мне помочь. А симптомы беременности я почувствовала уже давно, когда у меня задержка началась, но, боясь сглазить, ничего тебе не говорила. А потом я договорилась с женщиной-врачом, и вот результат.

— Но ты ведь сама не верила, что это случится? Твоя беременность?

— Да, это для меня было неожиданностью. Знаешь, мне приснился сон. Ласковый малыш улыбался мне и звал по имени. А утром я почувствовала… в общем, все признаки будущей мамы.

— Теперь у меня прибавилось дел. И я уже отвечаю за вас обоих, — осторожно погладил Кристину по животу Артем и поднялся. — Ладно. Мне пора. Если Милещенко не пойдет на мои условия, я снова приду, чтобы мы обговорили, как вести себя на суде. Береги себя, солнышко.

— Я не хочу, чтобы ты уходил. — Кристина яростно вытирала выступившие слезы. — Мне хреново тут, Павлов. Пожалуйста.

— Потерпи еще чуть-чуть. Больше я никак не могу тебя утешить, прости, котенок.

Артем хотел еще что-то добавить, но, взглянув в глаза любимой, умолк, просто нежно поцеловал ее в губы.

— Пока, Тема. Хочу присниться тебе сегодня ночью.

— До встречи на свободе. И думай только о хорошем.

Кристина грустно улыбнулась.

Паника

Дмитрий Олегович находился в состоянии, близком к панике. У него не возникло даже и тени сомнений, что все пройдет гладко и комар носу не подточит. Его доверенное лицо, к которому он обращался не иначе как Сержант, также убеждал его как мог, что беспокоиться не о чем.

Однако очень скоро выяснилось, что причины для беспокойства все же были. Мало того, что Яснова осталась жива, так еще Милещенко в такой короткий срок успел сопоставить все факты и понять, что к происшедшему самое прямое отношение имеет он, генерал Бугров. Теперь оставалось надеяться, что экспертиза не выявит каких-либо следов яда в организме той зэчки, что опередила Кристину.

Эх, это ж надо так сесть в лужу!

Дмитрий Олегович набрал известный только ему одному номер и отрывисто спросил:

— Кто тебя видел?

— Никто, — удивленно ответил Сержант. — Разве что в «Олимпе» был один «геракл», девчонка его в магазин послала.

— Мы поставили на одну лошадку, а выиграла другая, — зло пропыхтел Бугров.

Сержант помедлил, затем осторожно поинтересовался:

— Это точные данные?

— Точнее не бывает. Мы прокололись, Сержант.

— Но от меня уже это не зависело, — возразили генералу на том конце провода, и Бугров, все нутро которого кипело от бешенства, был вынужден признать, что его подчиненный прав. — Если наша лошадка отказалась есть сено и его съела другая кобыла, это называется «форс-мажор», — продолжал Сержант, и Дмитрий Олегович, не выдержав, заорал:

— Еще философствовать будешь, Гегель сраный! Ты лучше подумай о том, что, если под это дело начнет копать Павлов, нам не поздоровится!

— Я лишь выполнял ваше поручение, — сдержанно произнес Сержант.

— Да, ты исполнитель, дружок мой! — загремел Бугров. — И в случае чего под замес пойдешь первым! Жаль, что ты не отдаешь себе отчет, насколько все серьезно! Ты сейчас где?

— Там, где и должен находиться.

— Ну и все, как сделаешь, сообщи. А теперь отбой.