Невеста

— Конечно, конечно, продолжайте.

— Кгистина Владимиговна показалась мне чгезвычайно интегесным человеком, — сказал Родион Михайлович. — Понимаете, Агтемий Андгеевич, сознательный контголь вегетативных функций, котогые связаны с пегеживаниями тех или иных эмоций, для нетгенигованных испытуемых пгактически недоступен. — Он на секунду остановился и поднял вверх указательный палец. — Подчегкиваю, это касается гядового обывателя, нетгенигованного. Когда мы пытаемся говогить непгавду, то в нашем огганизме пгоисходят изменения на физиологическом уговне, и эти изменения улавливает полиггаф. Я говогю о динамике пульса, дыхания, изменении давления, потоотделении и тому подобном. Так вот, детектог лжи выявляет именно индивидуальные особенности, пгисущие каждому из нас. Ведь нельзя сказать, что у всех появляется потоотделение или повышается давление. Так как геакция на физиологическом уговне есть, и человек пока еще не научился ее скгывать, поскольку она возникает без нашего желания, она лишь может менять фогмы и вгемя деятельности. Да, говогят, что полиггаф можно обмануть, напгимег, используя метод «пегеключения внимания». Смысл в том, чтобы при вопгосах, на котогые нужно ответить непгавильно, пегеключиться на дгугие мысли, котогые не вызывают отгицательных эмоций. Но, как специалист, я вам заявляю, что геакция на ложь возникает в тысячу газ быстгее, чем испытуемый пегеключит свое внимание на дгугие воспоминания, а датчики это сгазу фиксигуют. К чему я так долго об этом говогю, Агтемий Андгеевич? — Родион Михайлович сел за стол, сплошь заставленный какими-то хитроумными приборами, датчиками и устройствами с запутанными проводами. — Все показатели Ясновой были в ногме. Она вела себя совегшенно естественно, отвечая на ВСЕ вопгосы. У нее ни газу не изменилось давление, не гасшигились згачки, не участилось дыхание. Мне казалось, что я пговегяю не человека, а гобота. Все ответы давались четко, газмегенно, со сгедней скогостью, котогая хагактегна для стандагтной гечи. Я бы сказал, у нее железная выдегжка.

— Так что же вас смутило, Родион Михайлович? Яснова действительно говорила правду или ей удалось обмануть полиграф?

— Обмануть полиггаф пгактически невозможно. Точность его показателей более девяноста девяти процентов.

— Но есть все-таки вероятность попасть в эту незначительную часть процента?

— Все может быть. У меня самого остались неоднозначные выводы касательно этой пговегки. Знаете, Агтемий Андгеевич, это, конечно, не мое дело, но если хотите быть увегенным на все сто, мы можем пговести еще одно тестигование.

— Я подумаю, — сказал Павлов, про себя подумав, что Кристина вряд ли добровольно на это согласится. Ей нужно было оказаться на свободе — она получила свободу. И проходить повторно какие-то проверки она не будет, лишь только оскорбится на него за подозрения в ее честности.

— Я надеюсь, ваш визит ко мне не был напгасным? Я чувствую, что только посеял сомнения в вашей душе.

— Вы все очень хорошо рассказали, Родион Михайлович. Спасибо вам.

Однако когда адвокат сел в машину, он почувствовал облегчение. Все это только его домыслы и переживания. Любимая женщина согласилась проверить свои слова на полиграфе, результат оказался положительным, а он еще сомневается?!

Он уже намеревался ехать в офис, когда позвонил Григорий:

— Плохие новости, Артем. Мысков мертв.

— Как он умер? — спросил Павлов, в душе сознавая, что давно был готов к такому повороту событий.

— Его нашли в ванной. Вроде ударился головой и потерял сознание. Но тут очень много вопросов. Ты сам понимаешь, я в такие совпадения не очень-то верю.

— Понимаю, — эхом отозвался Артем.

— На столе лежали документы и билет до Москвы, на стуле — свежая рубашка. Так что он действительно собирался лететь к тебе.

Когда Морозов отключился, Павлов неожиданно подумал про свой визит к Бугрову. Может, ниточки тянутся оттуда?

Полигон

На следующий день Дмитрию Олеговичу стало намного лучше. Он принял контрастный душ и долго плескался под тугими струями воды. Затем яростно, до красноты на теле, вытерся грубым полотенцем. Одевшись, собрал по дому все бутылки, в которых еще находились остатки алкоголя, ужаснувшись про себя количеству выпитого, и вынес все это к мусорному контейнеру.

Вернувшись домой, он обнял Веру. Потрясенная его позитивной активностью, она не верила своим глазам. А когда муж как ни в чем не бывало предложил ей сходить на недельке в театр, женщина расчувствовалась и смахнула слезу:

— Конечно, Дима… С большим удовольствием. Я не помню, когда мы были с тобой в театре последний раз.

А потом они пили чай и вместе смотрели какую-то комедию. Вера даже не особенно вдавалась в смысл фильма — настолько ей было хорошо и уютно с мужем. Она все еще не могла осознать, что ее супруг снова стал меняться в лучшую сторону.

— Хочу завтра на стрельбы поехать, — сказал генерал, когда фильм закончился. — В Щербинке полигон недавно в порядок привели, меня постоянно ребята зовут. Хочу пар выпустить. Не будешь возражать?