Невеста белого тигра

Тигр еще дышал, но дышал рвано и тяжело. Из разбитой морды сочилась темная кровь. У самых лап огромного оборотня что-то блеснуло, скрытое под обломками статуи. Нклонившись, с удивлением обнаружила маленький медальон на длинной цепочке, чуть погнутый, местами поцарапанный, но все еще целый. Неужели та самая печать?

Но рассматривать находку и гадать что это времени не было: в углу безумствовал слетевший с катушек вампир, а у моих ног лежал раненый оборотень. Я гладила тигриную морду, шептала всякие глупости и уговаривала его открыть глаза, но Хан не реагировал.

— Печать… — прорычал вампир, отрываясь от своего пиршества и подходя к оборотню. — Печать на него одень…

Я испуганно вздрогнула, пытаясь подвить малодушное желание убежать от вампира подальше: бледное лицо, перепачканное чужой кровью и застывшее восковой маской, чернильные глаза с плещущимся в них безумием, звериный оскал, окровавленные руки с длинными черными когтями… Такого Эша я не знала.

— Одевай! — рыкнул снова Эш

Всхлипнув, я поспешила застегнуть украшение на тигриной шее, путаясь в окровавленной шерсти, размазывая грязь и кровь по медальону, утирая перепачканными руками слезы. Вампир стоял в стороне, чуть прикрыв глаза и слегка покачиваясь. Я вздрагивала, каждый раз, как он делал какое-нибудь движение.

— Анна, прекрати… — хрипло произнес Эш. — Я не собираюсь тебя убивать. Не для этого спасал.

Когда наконец-то непослушные руки справились и застегнули неудобный замочек, я снова посмотрела на вампира, ожидая дальнейших указаний. Он не заставил долго ждать: склонившись, мазнул руками по медальону, что-то шепча, затем взял мою руку, и быстро чиркнув грязным когтем по ладони, прижал к тигриной пасти, заставляя того слизнуть капли моей крови. Пару капель он так же выдавил на медальон.

— А теперь погуляй немного. Тебе не понравится то, что сейчас будет, — попытался выпроводить меня он.

— Я не оставлю тебя рядом с ним, — расхрабрилась я

— Уйди! — вампир рыкнул так, что у меня от ужаса зашевелились волосы. — Уйди, или я не буду его спасать.

Что-то было такое в его тоне, в безумных глазах, что я поверила и послушно вышла из зала, не решаясь подняться по лестнице наверх.

А в тайной комнате слышались стоны, хриплый рык, ругательства вампира и непонятная возня. что-то щелкнуло, я явственно ощутила вспышку магии, а затем все смолкло и наступила тишина, только стук сердца эхом отдавался в ушах.

— Иди, ему нужна сейчас твоя поддержка, — Эш вышел из комнаты слегка пошатываясь.

— Эй, ты куда? — я стояла на ступеньках и не знала что делать: бежать к тигру или пойти за Эшем.

— Я… мне больше нельзя с вами…

— Эш!

— Убивший Охотника сам становится им. Место не должно пустовать, — Эш обернулся ко мне, а я отшатнулась. Столько боли, ненависти и безумия было в его взгляде, что мне стало плохо. — Прощай.

Зажав ладонями рот, пытаясь подавить всхлип, я смотрела как неловко переставляя ноги, словно они были ватными, он поднимается по лестнице, безвольно опустив руки, пошатываясь и тяжело переступая со ступени на ступень. Едва вампир скрылся из вида, я бросилась к тигру.

Оборотень, окутанный мягкой серой дымкой, лежал в дальнем от входа углу зала, в противоположном сиротливо жалась раненая Тварь, тихо поскуливая и хрипло дыша.

Убедившись, что с Ханом все в порядке, я бросилась вслед за ушедшим вампиром, но на улице его уже не было.

— Эш! — что есть силы закричала я, позабыв о том, что поблизости могут быть другие Охотники. — Эш! Пожалуйста, вернись! Мы что-нибудь придумаем!

Но ответом мне была тишина. Разгулявшийся ветер и начавшийся мелкий противный дождь вынудили снова вернуться в зал под алтарем.

На ступенях мне попалась упрямо куда-то ползущая Тварь, оставляющая после себя кровавые следы. Я посторонилась, пропуская ее, лишь тихонечко прошептала, когда зверюга проползала мимо:

— Пожалуйста, будь с ним. Защити его. Прошу.

Тварь никак не отреагировала на мою фразу. Дождавшись, пока она уползет на достаточное расстояние, я вернулась к Хану.

А вместо тигра на полу сидел Сэдрик, исхудавший, грязный, окровавленный, в порванной одежде, но вполне живой.

— Сэд! — тихо выдохнула я, обнимая его и чувствуя как наворачиваются на глаза слезы. — Пожалуйста, скажи, что ты настоящий.

Ответом мне стал поцелуй, полный щемящей нежности, с горьковатым привкусом вины.

— Прости меня, — тихо выдохнул он мне в макушку, прерывая ласку. — Я виноват.

— Это ты прости, что не поверила. Давай попробуем начать сначала?

— А как же клятва? Не боишься? — скептически посмотрел он на меня.

— Не боюсь. У меня есть один знакомый бог, думаю, он сможет помочь решить эту маленькую проблему, — хитро улыбнулась я

А потом было много поцелуев: робкие, легкие, дразнящие, переходящие в страстные, опьяняющие, полные хмельной радости и томительного, тягучего желания.

— Ниа… Нам надо выбираться, — первым проявил благоразумие Сэд, с трудом выравнивая дыхание.

Я только кивнула, запахивая неизвестно когда расстегнувшуюся куртку и поправляя задравшуюся кофту.