Невеста белого тигра

Круг уже не просто горел, он полыхал белым пламенем. С каждым произнесенным словом во мне пробуждалась магия, я чувствовала как бежит огонь по венам, как оттягивают спину выпроставшиеся крылья, а тело привычно покрывается чешуей, как меняет очертания мир, становясь ярче и четче, как добавляются тысячи новых звуков и запахов.

Сэдрик тоже менялся: он стал выше ростом, раздался в плечах, на руках появились звериные когти, уши вытянулись и покрылись шерстью, а нос стал плоским, похожим на кошачий. Изменившаяся челюсть и лишние клыки мешали ему говорить внятно, но теперь мне казалось, я знаю что говорить и смогу произнести без его помощи.

Наконец отзвучали последние слова клятвы, пламя вспыхнуло и опало, оставив после себя глубокий черный след.

Эйнари все так же бесновалась, не в силах преодолеть преграду, Мааль Ли улыбалась, украдкой показав мне жест одобрения. Остальные же стояли обескураженные совершенно не понимая, что происходит.

Один удар сердца, второй, третий… возле наших ног зазмеился туман, скрадывая очертания, пряча окружающих.

— Я так рад, что в тот раз послушался и сделал ритуальное имянаречение и задумку с мейтами такими же, как у тебя, — хрипло прокаркал противный голос, перемежая слова с неприятным, лязгающим смехом.

Туман резко схлынул, а в центре круга неожиданно оказался Кайлар. Худой, сморщенный, похожий на ожившую мумию не первой свежести, но вполне живой.

— Стандартная фраза, но всего одно имя… Имя которое не мог произнести во время ритуала ни один житель твоего жалкого мирка, пока его не назовет в присутствии не менее пяти свидетелей кто-то другой. Патовая ситуация… Но я тебя обыграл… любимая… — хрипел Кайлар, подойдя почти вплотную к Эйнари, и совершенно не обращая внимания на нас.

А мы, как безмолвные куклы, только и могли, что наблюдать за диалогом враждующих Богов, не в силах ни возразить, ни пошевелиться.

— Я не выпущу тебя из этого круга, — бесновалась Пресветлая. — Один раз ты уже выбрался, теперь на месте Сердца Берадора пустыня, а четыре островных орочьих племени перестали существовать.

— Это не я, это Охотники… — чуть смутился Кайлар.

— А не подскажешь, по чью душу они приходили, и чья в тебе течет кровь?

Кайлар ничего не ответил, только усмехнулся, отчего его лицо стало ещё безобразней, а затем развернулся сначала к Солане, стоявшей около него, и что-то прошептал, а потом — к Свену:

— Нарекаю тебя Вейнар и принимаю твою жизнь, — Кайлар кивнул и махнул в его сторону костлявой ладонью.

— Нет! Кай, не смей! — кричала Эйнари, пытаясь пробить невидимую преграду круга.

— Верни мне венец, Эри. Я тоже хочу жить.

— Эри, отдай, — Мааль Ли тихо подошла к Пресветлой и коснулась ее плеча. — Он имеет право быть равным. Ты ведь помнишь, как было когда-то?

— Ты! Как смеешь ты мне советовать? Ты всего лишь программа, которую я написала.

— Ты права, не смею. Я всего лишь программа, — покорно согласилась Мааль Ли, и в ее голосе мне почудились нотки тщательно скрываемой грусти и обиды. Но Кайлар — нет. И он смеет. Он может и должен быть равным. Отдай ему второй материк, или северные острова, что за полярным кругом. Позволь ему жить. Отправь его народ на острова, изолируй, как поступила с кьеррами. Ты же понимаешь, что он — твое спасение. Понимаешь, но боишься, как всегда боялась. Еще одно убийство сведет тебя с ума окончательно, и шансов вернуться больше не будет. Я не хочу потерять тебя, Эри…

Мааль Ли говорила все тише, все ближе приближаясь к Эйнари. На последних словах она уже крепко обнимала безумную богиню, гладя ее по волосам, а та беззвучно рыдала у Богини Земли на плече.

— Эри, милая, пожалуйста, вспомни как было раньше. Вспомни… Это же Кай — тот, с которым ты собиралась связать свою жизнь и который послужил прототипом мейт. Тот, кто вытащил тебя из-за грани безумия, когда ушла М… М-мэлори…

Успокоившаяся Эйнари вдруг резко оттолкнула Мааль Ли и закричала ей в лицо:

— Не смей! Не смей произносить ее имя! Ты всего лишь жалкая программа! Слышишь, программа! Вы все, весь этот мир — всё просто программа! А я реальная! И Мэлори была реальной!

— И Кай… — тихо прошелестела Мааль Ли, украдкой вытирая блеснувшие на глазах слезинки. — Он тоже реальный… Отдай ему венец… Ради Мэлори.

— И Кай… Ради Мэлори… — Эйнари вдруг как-то внезапно сникла, словно из нее разом выпустили весь воздух, и осела к ногам к Мааль Ли.

Что-то для себя решив, она сняла с головы тонкий серебряный обруч и уже было протянула его Кайлару, но в последний момент передумала:

— Как же вы не понимаете: я не могу. С венцом вернется сила, и тогда Охотник придет за Каем. Он заберет его у меня и разрушит мой мир, как разрушил Арден. А я не хочу умирать…

— Там Эш, он не позволит, — неожиданно вернулось ко мне право голоса.

— Эш? — подозрительно взглянула на меня Эйнари. А я пожалела, что заговорила.

— Тот вампир, что убил предыдущего Охотника и сам стал им, — пояснил молчавший до этого Кайлар. — Разве крошка Маль тебе не рассказывала? Он из твоего мира, твое дитя, и значит Теллэрд не умрет. Даже у Охотников есть семьи.