Невеста без места

Купцы из старших, что собрались вокруг приезжих, переглядывались и лезли пятернями в бороды, пытаясь уразуметь, что за напасть на них свалилась. Похоже, между приезжими согласия не было, друг друга они тоже подозревали. Но – беда с дочкой вериложского князя? Вот не было печали… Каждый искренне готов был содействовать поимке тех неведомых татей, потому как – и правда ведь напасть! Многие из них направлялись именно в Карияр, некоторые там и жили и держали лавки. Ссора с князем Веренеем им нужна была меньше всего. Были тут люди и из Вериложья, которые тоже не хотели стать виноватыми перед Велеславом просто потому, что оказались рядом. Потому как, известно, пусть виноватый и один – подозревают многих.

– Я примечаю! – так же сердито повторил Горыныч, но уточнять не стал, повернулся к купцам. – Тот, кто днем открыто не приходит, назваться старшим не желает, хлеба-соли отведать не хочет – тот тать и есть! Не делают так честные люди! А откуда здесь еще людям взяться? Только от вас! Одного, значится, я знаю. Все ваши люди, говоришь, здесь…

– Чем хочешь поклянемся, воевода! – охотно вставил набольший. – Все, кто заклад платил и товар везет, все тут!

– Во-о-от! – обрадовался Горыныч, сообразив, как поймать на слове. – Кто заклад платил и с товаром, значит… А без заклада и товара неужто никого нет и не было? Так не бывает, чтобы к такому обозу попутчиков не нашлось! Говори, был кто чужой с вами, да отстал? Когда и куда делся?

– Как не быть! – сразу согласился купец. – Да только как же нам за чужих отвечать? Да, ехали люди, отстали седмицу как. И ранее такое было! Мало ли кому куда надобно!

– А последними кто от вас отъехал, седмицу назад, говоришь? – подался к нему воевода.

– Так этих мы знаем давно! – встрял другой купец. – Они из Сараватов, род уважаемый, и по важному делу ехали.

– Сараваты? Не Касмет ли с сородичами? – уточнил Велемил, положив руку брату на плечо. – А то встречались…

Купцы согласно закивали, опять переглядываясь.

– Так… то люди давно известные, – повторил набольший, – еще дед мой с Сараватами дела вел. У них лучшие оружейные лавки, и в Карияре тоже, знаете небось, – он обращался в основном к кариярским княжичам, а на Горыныча лишь иногда опасливо косился, – уж ты, Велемил Веренеич, знаешь… люди честные… да беда у них. Сами небедные, а помощи попросили, многие тут складывались, как не помочь…

– Что за беда? – продолжал спрашивать Горибор.

– Сын его единственный, Айсак, в плену в степи, в холопство вечное проданный, да не просто так, а из мести. Заворожен парень, и выкупить его нельзя. Если бы только за деньгами дело стало, не печаль, выкупили бы, говорю же, мошны бы не жалели. А тут, значит… только богов просить… и дороже выйдет, опять же…

– А они все амулеты Кары носят, – сказал задумчиво Велемил, – не ее ли просить хотят? Тогда понятно, зачем им холопка из арьев. На такой дар ответ непременно быть должен.

– Оно так! – закивал купец. – Да только легко ли найти такую девку? Продают задорого, а на деле обман все. И в Лесовани арьев нынче мало, не продают их, а своих у Сараватов небось и не осталось. А обычная девка все не то… – кажется, и купчина прекрасно понимал, для чего может пригодиться холопка-арья, только вряд ли он способен был уразуметь, какая связь между холопкой и дочкой князя.

Горыныч пыхтел и недоуменно бродил взглядом по лицам собеседников.

Худо-бедно, но в конце концов разобрались: седмицу назад обоз покинули Касмет и еще четверо его сородичей, которые направлялись в Степь, чтобы найти и выкупить из неволи Айсака, сына Касмета, и ради этого сам Касмет не постоял бы ни за чем. И свернули они в месте, как раз подходящем, чтобы сначала тайной тропой, если такие есть, а потом торной дорогой добираться до Хлябина, последнего ветлянского города на границе со степью. Боярин Мирята, поглядев на развернутую Горибором карту, одобрительно кивнул.

– Тайных троп тут много. Сараваты эти – рыси, они всегда больше троп знали, чем мы. И сам Касмет, чтоб его леший взял, волшбарь известный, куда до него нам! Дураков век учи, и без толку! – закончил он в сердцах. – Ночь уже миновала, ему могло и хватить.

Последние слова легли тенью на лица княжичей.

– Карино святилище, значит, – сказал Горибор, – они уже позади все. Да и какое? Много их.

– Может, и малым обойтись, ягушку ближайшую отыщет и велит к Каре проводить… Волшбарь, сумеет и ягушке велеть, – потирая лоб, задумчиво отозвался Велемил.

– Да не каждая к Каре дорогу знает!

– Найдет, значит, ту, какая знает. Тут такие места, что все, почитай, знают…

– Это княженку-то – Каре? Жечь, что ли? – поразился Горыныч и поежился, потому что его холодный пот прошиб.

Вояка он был старый и уважаемый, и такого позора никак не ждал: чтобы доверенную ему княженку украли и вместо холопки чужой богине в жертву отдали. Да такое и внукам его припомнят!