Невеста Черного Медведя

На меня просто обрушилось вселенское разочарование. Мне показалось, что в тот момент, мои легкие просто перестали функционировать. Возможно, виной тому был еще и непривычно тугой корсет. Я открывала рот и закрывала его снова, не зная, что сказать. Я-то искренне думала, что у нас с Оливером чувства, взаимные к тому же… а, получалось, сэр Хэдли увез меня из монастыря с последующей доставкой родственникам из-за того наказания. Вот это да…

– Нет. Нет у меня родственников.

Я оперлась я ладонями о край стола, чтобы взять себя в руки, затем собралась с духом и даже услышала, как в моем голосе зазвучали нотки металла:

– Но, сэр Хэдли, не извольте волноваться, я не собираюсь быть Вам обузой, и не пропаду. Я могу сделать так, что Вы более не услышите обо мне. Причем, хоть сейчас.

Оливер замотал головой и, по-моему, даже опешил от моего тона:

– Нет, Элизабет! Я вовсе не о том хотел говорить с Вами. Я собирался просить у родственников Вашей руки!

Я остолбенела. Тут я поняла, что собственными ногами растоптала весь романтизм этих прекрасных минут, и виной тому была наша разница в веках. В мое время любая девушка восприняла бы это как деликатный намек на скорое расставание, а здесь… Боже, я почувствовала себя такой дурой, что на глазах невольно выступили слезы. Я не знала, как себя вести.

Спасло ситуацию только то, что Оливер воспринял мое нервное поведение и слезы как болезненное воспоминание о какой-то семейной трагедии:

– Леди Элизабет, я, наверное, коснулся каких-то Ваших душевных ран. Возможно, если Вы расскажете мне трагедию своего прошлого, я смогу отмстить за Вас и Ваших родных.

– Нет, мстить никому не надо, пожалуйста. И трагедии никакой нет.

– Но от кого-то же Вы скрываетесь в монастыре чужой страны? – пытался выведать у меня правду Оливер.

Я отлично понимала, что любая придуманная ложь выглядела реальней факта моего пребывания в 1343 году прямиком из двадцать первого столетия.

– Сэр Хэдли, я, действительно, родилась в другом месте, и в нынешних обстоятельствах я, можно сказать, сирота. Наследства, как видите, у меня нет, но я из приличной семьи. Я – ровно то, что Вы видите и не больше, – наконец, улыбнулась я.

– Я прошу Вас, Элизабет, поговорите со мной. Я должен хоть что-то о Вас узнать, – напирал Оливер.

«Вот упрямый», – подумала я тогда. Мне была отвратительна ложь, но я не виновата, что его век предъявлял иные требования к людям, нежели мой XXI.

Тогда я похлопала ресницами и сдавленно сказала, надеясь хоть на какие-то актерские качества в себе:

– Хорошо, я расскажу Вам страшную тайну. Моя фамилия Крауфт, и я происхожу из знатной семьи с северо-восточных земель Европы, слышали когда-нибудь о славянских княжествах? Значит так, когда-то у меня было все, и я осталась наследницей. Но после смерти родителей мне пришлось сбежать в дальний монастырь, чтобы мой коварный кузен не убил меня из жадности. Только это меня и спасло, и я ни за что не вернусь в те земли, которые теперь принадлежат ему. Увы, сейчас я не более чем бесприданница. В итоге, мы вернулись к тому, с чего и начали, сэр Оливер.

Я отвернулась и подошла к распахнутому окну, уверенная, что Оливер готов хохотать над этой сценой:

– Сэр Хэдли, я была бы Вам крайне признательна, если бы мы более не затрагивали этой темы. К тому же и рассказчик из меня никудышный…

Оливер приблизился:

– Элизабет, то, что произошло в Вашей жизни, останется навсегда Вашим. К сожалению, я не могу этого изменить, но свыше всего на Свете я желаю стать спутником Вашей дальнейшей жизни. Окажите мне эту честь, леди Элизабет Крауфт.

Ну, что я могла ответить на это! Да, да, тысячу раз да… Но, правда, сказала я это гораздо скромнее, как требовали приличия.

Оливер снял с мизинца своей руки фамильный перстень с сапфиром и надел его на мой средний палец. Да, тот самый, который я в первый раз вернула обратно.

Так состоялась моя помолвка с рыцарем из XIV века.

Далее Оливер рассказал о своих владениях на севере Англии, о том замке, где нам предстояло теперь прожить нашу жизнь, о слугах, о ратниках, о набегах и осадах вражеских отрядов.

Еще он рассказал о своем первом браке. Его первую супругу звали Агнессой Маллет, и она приходилась дочерью виконта Гарольта Маллета, шерифа того округа, где находятся земли барона Хэдли. Она была на последнем месяце беременности, когда замок подвергся осаде. Роды у Агнесс оказались тяжелыми и преждевременными, в результате чего она сама умерла от кровопотери: