Невеста Черного Медведя

С трудом верилось, что этой женщине всего тридцать один год. Ее биологические часы, явно, очень спешили. У женщин XXI столетия в пятьдесят лет и то больше огня в глазах, чем было у нее.

За время ее рассказа я не промолвила ни слова. Я просто поняла, что без крепкого мужского плеча в этом жестоком XIV веке прожить невозможно, и была рада, что рядом есть такой рыцарь, как мой Оливер. И тут мне вдруг стало смешно. Ведь в XXI столетии мужчинам уже не надо быть воинами, носить на себе двадцатикилограммовые доспехи, охранять и обеспечивать свои замки, в бой вести за собой сотни человек – время позволило им расслабиться и отойти от этих грубых дел. Однако же, некоторые современные мужчины пребывают в таком смятении, когда решаются взять на себя «обузу» и жениться, что иногда слабые нервы этой сильной половины человечества не выдерживают. Тогда они часто передают обязанности в воспитании и обеспечении детей своим недавним женам, уходя искать другую «обузу». Я сама в недавнем прошлом встречалась с человеком, не давшем мне и доли той уверенности в жизни, которую дарил мне Оливер, но зато нервы и годы на моего друга юности я потратила…

Глава 3. Кукла для Серого Вепря

Спустя несколько дней мы выехали из Сан-Жан-де-Мольен. К вечеру мы остановились в другом городке, чтобы докупить провизии и переночевать. Мы, как обычно, расположились в двух разных комнатах.

Рядом с постоялым двором на одной из главных улиц показывали свои трюки заезжие артисты, и Оливер предложил посмотреть на их представление и прогуляться по городу. Мы подошли к этим фиглярам, когда две молоденькие цыганки уже допевали веселую песенку на своем романском языке. Вокруг толпилось столько людей, что мы едва не потерялись с Оливером и Джеком. Я удивлялась, с каким детским любопытством Оливер и его немолодой слуга следят за жонглерами, а мне это было совсем не интересно.

Я начала разглядывать окружающих, и мое внимание привлекла старая цыганка, та самая женщина, которая меняла повязку Оливеру, когда я открывала монастырские ворота. Я очень немногих людей знала в этом времени и поэтому даже обрадовалась, увидев знакомое лицо. После жонглера выступал карлик, но он один из всей их труппы не был цыганом, видимо, его выкрали у родителей. Но людям было все равно, они смеялись и изредка бросали ему монеты. Отвернувшись, я краем глаза заметила, что барон тоже улыбается, глядя на этого уродца. Тут я встретилась взглядом со старой цыганкой, и она приблизилась ко мне. Она сказала, что помнит меня, и улыбнулась беззубым ртом, а потом вдруг охнула, схватившись за грудь, и начала падать. Конечно, я бросилась к ней, чтобы поддержать и отвести в сторону от колес проезжающей кареты. Она привстала, держась за мою руку, и позвала по имени старого цыгана. В гуле веселящейся толпы он не услышал ее, и тогда старая женщина, не отпуская моей руки, поковыляла к нему сама. Я довела ее до кибитки, лихорадочно соображая, как помочь старому человеку с больным сердцем, поскольку именно за него она и держалась. Вдалеке я увидела, что Оливер с Джеком уже оглядываются по сторонам, ища меня глазами. Я только открыла рот, чтобы окликнуть их, как вдруг получила удар по голове. И провалилась в обморок.

Пришла я в сознание уже ночью от дикой боли в затылке и ноющей ломоты в руках. Оказалось, я лежала на боку со связанными сзади руками и грязным кляпом во рту. Меня куда-то везли в одной из цыганских кибиток, а рядом дремала та самая старуха, которая прикидывалась больной. Она приоткрыла набрякшие веки, как только я зашевелилась:

– Спи, красавица, потом будут у тебя бессонные ночи с Вепрем, – сказала она.

Вдруг в повозку прямо на ходу заскочил молодой цыган и на их родном языке что-то сказал старухе, у той округлились глаза. В следующую секунду он больно схватил меня за плечо и вытащил наружу из кареты. В моей голове стремительно пронеслись десятки отвратительных сцен, что ему от меня нужно, но в это время цыган подхватил меня и, буквально, швырнул поперек ждавшей лошади. Затем, вскочив в седло, сразу погнал животное, крепко держа меня одной рукой, словно ценную добычу. Я очень боялась соскользнуть с лошади на большой скорости, и поэтому не делала лишних движений, но эта спешка родила во мне надежду, что Оливер преследует нас.

Мелкие камни, отскакивая от копыт мчавшегося животного, долетали почти до моего лица, а дорожная пыль забивалась в нос, заставляя задыхаться. Я с трудом выплюнула кляп изо рта, на что цыган издевательски ухмыльнулся. Я не знала, от кого воняло больше, от взмыленного животного или от цыгана, по-видимому, купавшегося в первый и последний раз в водах матери.