Невеста чудовища

Она впервые задумалась о том, что тот огромный страшный ящер, которого она, к слову сказать, не боялась, в действительности ее МУЖ. Геста помнила брачную церемонию, и зачарованные свитки пергамента, которые она подписывала кровью. Все было проведено строго по закону, как это бывает при оформлении договорных браков.

У Гесты в голове не укладывалось, ЗАЧЕМ?

И все же…

Пока прибиралась, прокручивая все это в голове, появился ящер. Геста невольно вздрогнула, как раз думала о нем, а он неожиданно возник. В первый момент растерялась, краска бросилась в лицо. Полезли в голову панические мысли: а вдруг он заметил нить, а что он мог подумать?

Однако ящер если и заметил что-то, не подал вида. Он осторожно опустил на пол накрытую скатеркой корзину, от которой одуряюще пахло свежими булочками. От этой его странной заботы девушка растрогалась, стала благодарить. А ящер в ответ только кивнул, как-то странно отворачивая голову, потоптался на месте.

И уже повернулся, чтобы уйти, как Геста неожиданно для себя спросила:

— Тебя ведь зовут Зэйн?

Зэйна как будто прострелило всего. Он замер от неожиданности. Было что-то великое и сильное в том, что она назвала его по имени, словно дала новую жизнь. Заколотилось сердце сумасшедшей надеждой. Захотелось сбросить все это чудовищное, показать ей себя настоящего, быть с ней…

Но. Он сам лишил себя этой возможности. Проклятое обещание.

Душа возмущалась, цепляясь за свое безумие еще несколько секунд, Потом он обернулся к девушке и глухо пошелестел:

— Да, Зэйн мое имя. — И решился взглянуть ей в глаза, пытаясь понять, ЧТО она видит, когда смотрит на кошмарного монстра.

Светящиеся голубые глаза были чисты.

Когда-то давно в покоях Зэйна был бассейн с прозрачной голубой водой, в нем среди лотосов жили золотые рыбки. Глаза девушки напомнили ему воду. И как под гладкой поверхностью виделись ему в воде юркие рыжие рыбки, так и сейчас он улавливал в ее глазах обрывки мыслей. Он искал брезгливость, неприязнь. А видел скрытую печаль и какое-то непостижимое понимание.

Девушка улыбнулась чуть виновато и смущенно, пожала плечиками и сказала:

— Спасибо тебе, Зэйн.

У него сдавило горло, Смог только кивнуть, шумно выдохнув. И к чертовой матери сбежал, не понимая, что с ним творится.

После вчерашнего разговора с отцом, Зэйн очень многое передумал. Тайна его рождения, ужасная смерть матери, тройное предсказание… Он все пытался сопоставить в уме фразы Оракула. Искал в них скрытый смысл, понимая, что главное, скорее всего, так и осталось неузнанным.

Но это только отбрасывало его в болезненную гущу несбыточных надежд и глухого отчаяния. А когда наступило эмоциональное истощение, душа потянулась к единственному светлому, что сейчас было в его жизни.

Зэйн едва смог дождаться утра. Хотелось поскорее покончить с обязательным визитом ящера. Оставить ей еду, а потом наконец явиться самому. Чтобы…

И тут она назвала его по имени.

Его. Чудовище.

Когда буря в душе немного улеглась, он пошел к ней, стараясь привести в порядок свои чувства и мысли. Она не должна видеть, знать, что с ним происходит. Нельзя.

Однако с трудом достигнутое хрупкое душевное равновесие тут же испарилось, стоило ему увидеть, что она стоит, оглядываясь по сторонам, на нижних ступенях лестницы. Ждет его.

И снова сердце выпрыгивало из груди, а кровь стучала в висках.

— А, Яз! — махнула она ему рукой. — Иди скорее.

И завозилась, стараясь зацепить второй конец нити:

— Помоги.

Пришлось безжалостно подавить волнение. Зэйн сказал, пряча глаза:

— Давай я, а ты неси свои оковы.

Понимал же, что голос звучит неестественно глухо и резко, но ничего не мог с собой поделать.

Убежала. Мужчина выдохнул несколько раз, надо успокоиться. Через полминуты раскрасневшаяся Геста вернулась, неся соединенные цепочкой ножные браслеты.

— Вот. Уффф, они такие тяжелые!

— Да, уж, — пробормотал Зэйн, пристраивая их аккуратно над самым полом, чтобы не сильно оттягивали нить.

А она уже щебетала:

— Пошли, мне Зэйн сегодня такие булочки принес!

Зэйн замер, словно его ударили. Внутри все кричало:

«Я Зэйн. Это я Зэйн!»

Но вслух он сказал, скептически выгнув бровь:

— Ну что ж, посмотрим, что там за булочки.

Он смотрел, как прикусывают румяный колобок ее белые зубы, а на губах остается сладкая пудра, и с ним творилось что-то непонятное.

— Ты ешь, бери еще, — проговорила она с набитым ртом и прищурилась, смахивая пальцем сладкую крошку из уголка губ. — Интересно, где Зэйн берет все эти вкусные штуки?

Его от ее слов словно морозило и жгло одновременно. Какая-то часть души молила:

«Узнай же меня. Это я Зэйн. Догадайся».

А другая мрачно насмехалась, наполняя его горечью:

«Помни о своем проклятом обещании».

Не выдержав этого гнетущего состояния, Зэйн просто отбросил все мысли. Отбросил все, кроме одного. Дано ему наслаждаться этими минутами здесь и сейчас, он будет. Он возьмет от каждого мгновения все.

Это было ущербно, но на душе стало легко. Мужчина даже смог смеяться. А девушка опять разговорилась, вспоминая свою жизнь в Белоре.