Невеста дьявола

— Нет-нет, успокойтесь, доктор Мэйфейр. Я пре красно себя чувствую. Просто, когда происходит нечто подобное, организм как-то реагирует — напрягается, что ли? Или это называется по-другому, не знаю. Возможно, я, сам того не сознавая, пугаюсь? Не знаю, как объяснить. Однажды, еще в детстве, я катался в Поншатрен-Бич на «русских горках». Так вот, когда мы взлетели на самый верх, я вдруг решил, что на этот раз ни за что не стану напрягаться, а, наоборот, перед тем как наша тележка с головокружительной скоростью помчится вниз, совершенно расслаблюсь. И вот тогда произошло нечто странное. Я почувствовал не то колики, не то спазмы в желудке и в легких. Очень болезненные, должен сказать. Словно все мышцы тела вдруг непроизвольно сжались. И в бассейне я испытал примерно то же самое. А если быть точным, то ощущения были практически совершенно такими же.

Роуан задумалась. Она долго сидела погруженная в свои мысли, не двигаясь, обхватив себя руками за плечи и крепко сжав губы.

— Случается, что стресс, который люди испытывают на «русских горках», заканчивается смертью от инфаркта, — тихо произнесла она наконец. — Точно так же, как и любой другой стресс.

— Я не собираюсь умирать.

— Откуда вдруг такая уверенность?

— Я уже умер однажды, — хмыкнул Майкл. — И к тому же сейчас не время делать это во второй раз.

— Очень остроумно, — с горькой усмешкой откликнулась Роуан.

— Но я серьезен как никогда.

— Не смей больше ходить туда один. Не давай этому существу ни малейшего шанса проделать с то бой еще что-либо подобное.

— Да все это просто бред собачий, Роуан. Я ни капельки не боюсь чертова призрака. А главное — мне нравится бродить по особняку. И еще…

— Что еще?

— Это существо все равно рано или поздно по явится.

— А почему ты так уверен, что это был именно Лэшер? — ровным тоном спросила Роуан. Лицо ее при этом оставалось совершенно спокойным. — А что, если с тобой говорил действительно Лангтри? А что, если Лангтри хочет, чтобы ты бросил меня?

— Ерунда.

— Никакая не ерунда.

— Послушай, давай оставим эту тему. Я просто стремлюсь быть полностью откровенным с тобой и не хочу что-либо скрывать. Такой же откровенности, кстати, я жду и от тебя.

— Еще раз прошу: не ходи туда. — Роуан нахмурилась и продолжала настаивать на своем. — Во вся ком случае, один, да еще и ночью. Не ищи приключений на свою голову.

Майкл лишь иронически усмехнулся.

Роуан встала и вышла из комнаты. Майкл еще никогда не видел, чтобы она вела себя так нарочито торжественно. Через минуту она вернулась, неся в руке свою черную кожаную сумку.

— Будь любезен, расстегни, пожалуйста рубашку, — попросила она, доставая из сумки стетоскоп.

— Что? Да в чем, собственно, дело? Я не понимаю. Это что — шутка?

Какое-то время Роуан молча стояла прямо перед ним со стетоскопом в руке и смотрела в потолок, но потом не выдержала и улыбнулась.

— Давай поиграем в доктора. Согласен? А теперь будь хорошим мальчиком — расстегни рубашку.

— Только если ты снимешь свою, — хмыкнул Майкл.

— Договорились. Но после тебя. — Роуан села рядом. — А если захочешь, я даже разрешу тебе послушать, как бьется мое сердце.

— Ну-у… Если так… Господи, Роуан, эта штука такая холодная!

— Я грею ее в руках, только когда имею дело с маленькими детьми.

— А что, по-твоему, большие смелые парни вроде меня не чувствуют ни жары, ни холода?

— Не пытайся рассмешить меня. Дыши медлен но и глубоко.

Майклу не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться.

— И что ты там услышала? — спросил он, когда Роуан выпрямилась и убрала стетоскоп обратно в сумку.

Она села рядом и прижала пальцы к внутренней стороне его запястья.

— Так каково ваше мнение, доктор? — снова за дал вопрос Майкл.

— По-моему, вы совершенно здоровы. Никаких шумов. Никаких врожденных заболеваний, нарушений функции внутренних органов или других серьезных проблем.

— Ах, как мил этот старичок Майкл Карри! И что же подсказывает вам пресловутое шестое чувство?

Роуан склонилась к нему, протянула руки и легко коснулась ими шеи, а потом ее пальцы скользнули вниз, в расстегнутый воротник рубашки, и стали ласково поглаживать Майкла по груди. Все ее движения были такими удивительно нежными и так отличались от ее обычной манеры поведения, что у Майкла мурашки побежали по спине. Он почувствовал, как глубоко внутри зарождается страсть, как: она стремительно разгорается в нем, превращаясь в яркий костер…

Он едва ли не с ужасом сознавал, что еще немного — и эта страсть превратит его в настоящего дикого зверя. Однако Роуан вдруг застыла. Она, без сомнения, понимала, что с ним творится, однако лицо ее сделалось бесстрастным и больше походило на маску, а обращенные на него глаза словно остекленели. В душу Майкла закралась тревога.

— Роуан… — негромко позвал он.

Она медленно убрала руки, но потом, будто очнувшись от сна, вновь шаловливо провела пальцами по его телу, погладила бедра и многозначительно поцарапала ногтями выпуклость на джинсах…

— Так что же все-таки говорит тебе шестое чувство? — повторил Майкл свой вопрос, едва сдерживая желание наброситься на нее и разорвать в клочья все, что на ней надето.