Невеста для Чёрного Змея

– Мы не собираемся тебя убивать, Нахширон, – холодно произнёс мальчишка. – Это было бы слишком сложно и могло бы дать непредсказуемый результат с учётом вашей фамильной магии. Да и как представитель Белой магии я не могу одобрить убийства, представляющую собой крайнюю степень насилия.

– Да что ты? – расхохотался Эссус. – А знаешь, ты прав, пацан. Просто и быстро убить – это не для Светлых. И даже долго и мучительно убивать – на это нужны жестокость, умение и сила. Но рано или поздно смерть даёт облегчение, не так ли? Эта самая твоя «крайняя степень насилия».

– Ты уже понял, что будет? – сузил глаза Дэйв Майлз.

– Каким ты стал храбрецом! На глазах растёшь, – хмыкнул Эссус.

Потом добавил, поиграв бровями:

– На самом деле – нет. Как был ничтожеством, так и умрёшь им. Несмотря на сегодняшние события, чем бы дело не кончилось – раньше меня. Ну, что, господа? – раскинул руками Эссус. – Преступим?.. Ах, да, вот ещё? – небрежно, будто между прочим протянул он. – Что насчёт Лейлы и моей дочери?

«Дочери?», – с удивлением подумала она, бросая взгляд на сморщенное младенческое личико с гематомами на лбу и вокруг глаз.

Лейла до последнего была уверена, что родила сына.

– Она может выйти из круга. Её он не задержит, – поспешно проговорил Дэйв. – Границы поставлены только против тебя.

– Лиссандр? – повернулся к нему Эссус. – Поклянись, что не причинишь вреда ни моей дочери, ни моей женщине.

– Клянусь, – коротко кивнул Майлз-старший.

– Что ж? Хорошо.

Эссус повернулся к Лейле, протягивая к ней руку:

– Тебе придётся встать, дорогая.

– Нет!

Он покачал головой:

– Слишком поздно, Лейла. Мы уже ничего не можем сейчас изменить. Ты ведь никогда и не думала, что мы обязаны быть вместе?

Лейле казалось, что в ней осталось так мало живого, что она не способна что-либо чувствовать. Слишком много боли пришлось пропустить через себя за последние часы и дни. И всё равно больно.

Но она понимает, что Эссус прав. Расклад не в их пользу совершенно. Как ведьма, да просто как боец она сейчас совершенно бесполезна. И она ничем не поможет, оставшись рядом с ним. Лишь будет балластом, станет связывать ему руки. Да и к тому же, там, за чертой, не сегодня, так завтра, она, возможно, найдёт способ помочь?

К тому же на руках у неё ребёнок, о котором она обязана позаботиться.

– Иди, – кивает он.

И чувствуя себя предательницей, чувствуя себя так, будто заходит в клетку со львами, она, качаясь на подгибающихся ногах, двинулась прочь от каменного алтаря, на котором родила своего ребёнка.

Пол уходил из-под ног и Лейла, наверное, упала, не поддержи её Лиссандр. Молодая женщина испуганно дёрнулась при его прикосновении, но он поспешил её успокоить:

– Всё хорошо, Лейла. Всё в порядке. Я не причиню тебе зла. Ни тебе, ни ей.

Эссус молчал. Лишь на мгновение протянул руку вперёд, словно пытаясь в последний раз коснуться их обеих.

Лейла ощутила, как по щеке её покатилась слеза. Нет, она не может на него смотреть. Не может его видеть. Просто не в силах. Да, он разрушил её жизнь, были моменты, когда она сама искренне жаждала его смерти, но сейчас готова была умереть сама, лишь бы не видеть, как он умирает.

Хотя с самого начала было понятно, что все они способны принести лишь смерть. На Тёмной Стороне нет и не может быть счастья.

– Позвольте ей уйти, – словно со стороны услышала она его голос. – Не заставляйте смотреть на это.

Голова Лейлы кружилась всё сильнее. Между ногами дико саднило. Было трудно дышать. А все звуки доносились откуда-то издалека, словно в ушах была вата.

– Иди туда, девочка, – толкнул Лейлу в тень Нортон.

На негнущихся ногах она двинулась вперёд, преодолевая накатывающую дурноту и слабость только силой воли – другой силы не осталось. Малышка на её руках начала кряхтеть – видимо, это был её вариант плача? Хорошо, что всё случившееся притупило чувство Лейлы и она воспринимала действительность, как будто через призму.

«Мне нужно позаботиться о ребёнке. И нужно помочь Эссусу», – снова и снова как заезженная пластинка крутилось у неё в мозгу. – «Позаботиться о ребёнке и помочь Эссусу».

Лейла находилась в том самом подземелье, в которое когда-то спускалась с Василисой. И та, поднятая её горгулья где-то дремлет в переходах.

Прислонившись спиной к стене, она протянула свой некротический зов, призывая к себе своё создание. Последние силы, которых и без того оставалось так мало, уходили на то, чтобы поддержать эту связь, но, почувствовав отклик там, на другой стороне невидимого провода, она уже не желала останавливаться.

И вскоре ожидания оправдались. Во тьме зажглись жуткие красные глаза, способные раньше напугать до икоты и до чего похуже, но теперь не вызывающие ни малейшего волнения.

Лейла протянула чудовищу своё дитя, мысленно отдавая приказ защищать ценой жизни до последнего (хотя какая там жизнь у мертвеца?) и отнести младенца к Василисе.