Невеста для графа

Она вспоминала день, проведенный на Примроуз-Хилл. Именно там муж признался ей в любви, и Элизе очень хотелось верить в его искренность. Но стоило ли верить? Возможно ли?.. Мог ли Хью полюбить ее после того, как его так бессовестно шантажировали? Она влюбилась в него – словно в омут с головой бросилась, – влюбилась бездумно, страстно… Хотя, если уж быть честной до конца, это было не совсем так. Любовь ее проросла, потому что семя упало на благоприятную почву, щедро удобренную девичьими мечтами. Замечая, что Хью не делал никаких признаний, она ведь не задавала никаких вопросов… возможно потому, что знала – или догадывалась, – почему он не признавался ей в любви. И Хью сказал вчера, что в этом вопросе был перед ней честен: сказал, что не признавался ей в любви до тех пор, пока в душе его не проснулось это чувство. Муж скорее всего не солгал, но, возможно, мог просто внушить себе, что любит ее, раз уж им предстояло жить вместе, пока смерть не разлучит.

Еще немного погуляв по саду, Элиза решила, что пора возвращаться в школу. Наставница встретила ее у дверей, и они вместе пошли к ней в кабинет. Элиза видела и чувствовала, что миссис Эптон искренне рада встрече. И она внимательно выслушала свою воспитанницу. Впрочем, Элиза много не говорила: сказала лишь, что не знает, как ей поступить. И еще добавила, что хотела бы провести какое-то время там, где ей никто не помешает все хорошенько обдумать. Миссис Эптон не докучала ей вопросами – это было бы неэтично, – поэтому они какое-то время говорили на общие темы, и этот ни к чему не обязывающий диалог успокоил Элизу, помог отвлечься. Умело вставляя в разговор «правильные» вопросы, миссис Эптон исподволь направила разговор в нужное русло, и Элиза в конце концов разговорилась. От своих впечатлений от столицы, от светской жизни и тех мест, где побывала недавно, она, сама того не заметив, перешла к рассказу о своей новой семье, а затем наконец заговорила о главном.

– Что вас так печалит, дорогая? – спросила перед этим миссис Эптон. – Полагаю, из-за пустяка вы бы сюда не поехали.

Элиза машинально помешивала ложечкой в чашке с чаем. «Как подобрать слова?..» – спрашивала она себя.

И тут собеседница вдруг спросила:

– Может, отец поступил с вами не так, как вы считаете правильным?

Элиза невольно вздрогнула: «Может, миссис Эптон умеет читать мысли?» и пробормотала в изумлении:

– Мэм, как вы узнали?..

– Я всегда боялась, что мистер Кросс когда-нибудь перегнет палку. Он готов был горы свернуть – лишь бы из вас получилась настоящая леди. Я помню, как он попросил, чтобы вас поселили в одну комнату с девочкой из одной весьма знатной семьи. – Миссис Эптон улыбнулась, встретив изумленный и одновременно испуганный взгляд Элизы. – Я отказалась давать ему какие-либо обещания. Считала куда более важным, чтобы вы оказалась в одной компании с теми юными леди, которые не только повлияли бы на вас положительно, но и стали бы вам хорошими подругами. Я знаю, что свет не щадит ни своих, ни чужих. Впрочем, девочки и девушки из высшего общества привыкли жить по законам света. Но ваше доброе сердце не выдержало бы испытания близким соседством со своенравной гордячкой. – Миссис Эптон пила чай мелкими глотками. – Увы, отец ваш упорно не желал соглашаться с моими доводами.

– Да, понимаю… – Элиза нахмурилась. Слова миссис Эптон были еще одним подтверждением того, что отец всегда распоряжался ее жизнью словно своей собственностью, не считаясь с тем, что у нее могли быть свои планы на будущее, отличавшиеся от его планов. – Вы правильно сделали, что не уступили ему. Спасибо вам.

Миссис Эптон улыбнулась.

– Да, я заявила мистеру Кроссу, что в своей академии правила устанавливаю только я. Я всегда считала: стоит мне хоть один раз пойти на поводу у родителей – и наш корабль, образно говоря, собьется с курса и в конечном итоге пойдет ко дну.

– Как вам удается противостоять родительскому диктату? – спросила Элиза. – Среди родителей ваших воспитанниц, должно быть, немало таких, как мой отец. Люди этого типа считают, что, оплачивая обучение дочерей, они заодно покупают право устанавливать свои порядки.

– Для этой цели я привлекаю на свою сторону так называемые «силы сдерживания», – с улыбкой ответила миссис Эптон. – И поверьте, по боевой мощи они не уступают родительским арсеналам. Но если серьезно, – сменив тон, продолжила она, – то свои стратегические запасы я чаще использую не против излишне настойчивых родителей, а для того, например, чтобы принять девочку, которую, строго говоря, принимать не имею права. К юным леди, растущим без материнской любви, у меня всегда было особое отношение. В этом мире женщине непросто выжить, а без матери – тем более.

Элиза часто задумывалась о том, каким был ее отец раньше, при маме, насколько отличался от того, каким его знала она.

– Отец внес разлад в мою новую семью, – сказала Элиза. – Боюсь, я не смогу ему этого простить.

– Ничего не скажешь, печальная история… Надеюсь, мистер Кросс поступил так не для того, чтобы предотвратить… злоупотребления со стороны лорда Гастингса.