Невеста для Хана

Она пожала плечами, а у меня все внутри похолодело. Почему-то показалось, что она может быть права и монгол решил убить меня. Я ему не понравилась и разозлила его. Не надо было убегать. Боже! Неужели он вывезет меня куда-то и … живьем закопает или разрежет на куски в лесу. Воображение рисовало самые жуткие способы убийства и ни один из них не казался мне киношным. Хан животное и способен на любые зверства.

— Могла надоесть. Хан любит покорных. А ты нет, ты не покорная. Одевайся и не зли его больше.

Протянула мне мое же белое свадебное платье, и я истерически рассмеялась. Опять? Это платье? Откуда оно у нее? Это такое издевательство?

— Нееет… нееет. Я его не надену.

Отрицательно качая головой и пятясь назад.

— Хан сказал это надеть.

Теперь мне стало не просто страшно, а мною овладела самая настоящая паника. Почему снова это платье? Куда мы поедем? Пока Зимбага затягивала корсет, поправляла рукава, надевала на меня перчатки и фату я в оцепенении смотрела перед собой. Нет, он не может меня вот так убить. Я же… же понравилась ему, я же живая, я…. Я ничего такого не сделала. Просто хотела на свободу.

Она замазала след от удара тональным кремом, подвела мне глаза и накрасила губы, а я смотрела в зеркало и цепенела от жуткого ощущения необратимости. Это конец. Он меня уничтожит. Подстроит мою смерть… Таким, как Хан это не составит труда. Вот и наигрался. Или я доигралась.

Вниз к машине я шла, как на заклание, на негнущихся ногах, сцепив руки замком и чувствуя, как самообладание покидает меня, и я готова на коленях просить его не убивать. Пощадить. Я ведь ни в чем не виновата. Я случайная пешка в какой-то игре Паши или ведущего, или не знаю кого.

На улице меня встретили все те же молчаливые слуги, помогли сесть в машину. Хан сидел рядом с водителем и едва я подалась вперед, чтобы что-то сказать между нами поднялась затемненная перегородка.

Я не видела куда именно мы приехали. Все произошло стремительно. Машина остановилась, меня вытащили под руку, и я оказалась в полутемном коридоре напротив своего мучителя. Наверное, здесь все и произойдет… Здесь я останусь навечно. Хан повернулся ко мне и пронизал меня страшным взглядом, а мне захотелось закричать от этого выражения лица, как будто он сейчас вынесет мне смертный приговор. Черты заостренные, выдающиеся, словно прорисованные черным грифелем такие четкие, грубые и все же притягательные. Сверкнул взглядом, и я инстинктивно сжалась, приготовилась к тому что он меня снова ударит. Отступила, а Хан пошел на меня. Небрежно, как всегда легко, как та черная кошка на улице. Загоняет свою жертву, чтобы потом сцапать в углу. И так, и есть. Я для него жертва. Он отловил меня, приволок обратно в свою клетку, и я не знаю каким будет наказание. Хан был в ярости, но сдерживался, и эта сдержанность пугала и заставляла паниковать. Когда человек полностью себя контролирует он опасней в тысячи раз, чем тот, с кого выплескиваются эмоции.

— Только не убивайте меня… Я хотела домой.

Хан схватил меня за волосы, прижал спиной к шершавой стене коридора. И я не отрываясь смотрела ему в глаза, с мольбой и надеждой, пусть только не делает мне больно. А зрачки Хана в ответ стали широкими, поглощая всю радужку и затягивая меня в черноту.

— Ты знаешь зачем я привез тебя сюда, Ангаахай?

Отрицательно качнула головой.

— Ты сейчас станешь моей женой. Здесь. За этой дверью.

В ушах зазвенело и стало нечем дышать. Я не понимала совершенно что происходит. Он просто надо мной издевается.

— Зачем? — тихо выдохнула.

— Мне надо!

И во взгляде скорее неприязнь и мне от этого еще страшнее. Зачем… если он меня почти ненавидит.

— А… а Паша? Я же замужем!

Пожал огромными плечами.

— Ты уже несколько часов как вдова.

— Выйдите все вон я хочу остаться с ним наедине.

Едва слышный голос Батыра с властными, не терпящими возражения нотками, всегда имел свое действие над всеми членами клана. Они будут его бояться даже мертвого. Одного взгляда короля клана было достаточно, чтобы самые борзые прикусили свои языки.

— Отец! — Тетя Тамерлана посмотрела на племянника с нескрываемой ненавистью, а потом прижалась губами к руке старика, — Подумайте… зачем он нам? Он же убийца! Он… не достоин переступить порог нашего дома!

— Я сказал ВОН пошла! — шепотом, но она побледнела отпустила старческую руку и выскочила из спальни, упев бросить Тамерлану:

— Будь ты проклят!

Он триумфально оскалился ей вслед и подошел вплотную к постели деда.

— Сядь.

Постучал морщинистой рукой по атласному покрывалу.

— Я постою.

— Упрямый сукин сын.

— Соскучился по мне?

— Сядь, мне тяжело на тебя смотреть.

— Так не смотри, — пожал плечами, — во мне мало что изменилось с нашей последней встречи. Зачем я здесь? Решил исповедаться?

Дед сухо засмеялся и закашлявшись потянулся за стаканом с водой. Внук и не подумал ему помочь. Стоял напротив постели, сцепив руки за спиной и смотрел на старика разве что с любопытством.

— Я умираю.

— Не факт.

— Врачи говорят мне осталось жить считанные месяцы, а то и дни.

— Я солгу, если скажу, что мне жаль.