Невеста для Хана

Отрезала кусочек мяса и съела. Хан по-прежнему смотрел на меня, не отводя взгляда. Потом вдруг положил на стол футляр и подвинул ко мне.

— Открой.

Посмотрела сначала на футляр, потом на него.

— Что это?

— Открой.

Взяла футляр и распахнула его. На бархатке лежал браслет из белого золота с голубыми камнями. Я тут же его захлопнула и подвинула обратно Хану.

— Я не возьму это.

Он тут же подался вперед и посмотрел на меня исподлобья

— Чего это?

— Мне не надо платить за секс. Я не хочу подарки.

И решительно толкнула футляр к нему, а он вдруг усмехнулся в тот момент, когда я ожидала адского взрыва. Но рано расслабилась Хан вдруг поманил меня рукой.

— Иди сюда.

По телу прошла привычная волна страха. Когда он звал меня к себе обычно это заканчивалось тем, что он распластывал меня на столе и имел сзади. Растолкав в разные стороны тарелки или сметя их на пол. А я впивалась пальцами в скатерть и глядя в одну точку ждала, когда он кончит. И мне больше так не хотелось. Не хотелось возвращаться туда где боль и страх. Я попробовала что значит по-другому.

— Подойди ко мне, Ангаахай.

Я встала со своего места и превозмогая страх подошла к нему. Стала перед столом, глядя на мужчину сверху вниз. А он взял меня за руку и открыл футляр, достал браслет и надел мне на запястье. Приподнял мою руку, какое-то время рассматривая свой подарок. Потом поднял тяжелый взгляд на меня.

— У тебя нет драгоценностей. Так неправильно. Жена Тамерлана Дугур-Намаева должна быть вся в золоте. Или ты не любишь золото?

— Не в нем счастье, — ответила тихо, продолжая смотреть в его раскосые глаза. Он впервые разговаривал со мной… впервые, как с человеком.

— Счастье? — как будто это слово ему незнакомо.

— Да, когда человека что-то радует, заставляет улыбаться, ощущать …как будто он летит высоко в небе.

— Глупое ощущение.

— Нет. Это самое прекрасное ощущение из всех, что даны человеку. Как и любовь.

Все это время он держал меня за руку, а я не вырывалась.

— Ты была счастлива?

— Да. Была. Когда мама Света пекла мне малиновый пирог, или когда летом после жаркого дня начинался проливной дождь, или когда у меня появилась кошка.

— Или когда недоносок сделал тебе предложение?

И пальцы сдавили мое запястье с силой. А я судорожно сглотнула понимая, что очарование разрушено и зверь возвращается. Это было неожиданно и не была к этому готова.

— Когда он сделал мне предложение я не знала, что он подонок. И да тогда я была счастлива. Это было лживое счастье.

— А сейчас ты бы ему отказала?

— Он мертв.

— Если бы был жив. Сейчас ты бы отказала? Отвечай!

Глаза снова стали черными и страшными.

— Я бы сама лично его убила!

Черные брови в удивлении приподнялись. А я медленно выдохнула и накрыла его руку, сжимающую мое запястье своей рукой.

— Мне нравится браслет. Он очень красивый. Я буду его носить. Мне никогда никто ничего не дарил. Спасибо тебе.

Брови приподнялись еще выше, и складка между ними разгладилась, и он вдруг резко привлек меня к себе.

— Нравится?

— Да, очень.

Уголок губ приподнялся, а я вдруг заметила, что на его лбу отклеился пластырь и на коже засохла капля крови.

— Твоя рана. — потянулась и убрала волосы со лба, всматриваясь в раскрывшийся край рубца. — болит?

— Нет.

И вдруг ощутила, как его ладони легли мне на талию, опустились сбоку по ногам вниз, приподнимая платье, скользя по ногам, задирая подол вверх. Сердце замерло и тревожно забилось. Но ладони Хана двигались медленно вверх к моим бедрам. Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Боишься меня?

— Нет, — отрицательно качнула головой.

И стало жарко от этого взгляда, наполненного жаром, горящего и голодного до такой степени, что у меня мгновенно пересохло в горле. Я осмелела и села к нему на колено, продолжая перебирать его жесткие волосы и смотреть в глаза, чувствуя, как мужская ладонь гладит внутреннюю поверхность бедра.

— У тебя красивые волосы и… губы, — тронула его рот указательным пальцем, а он снова напрягся, нахмурился, но не отбросил мою руку, и я провела пальцем по его верхней губе и по нижней.

Ладонь легла сверху на кружево трусиков, и он горячо выдохнув хрипло спросил:

— Тебе нравится?

Кивнула, затаив дыхание и нагло взяв его за вторую руку положила ее к себе на грудь. Его рот приоткрылся, и Хан опустил взгляд на мое декольте, сдернул пуговицы одну за другой, обнажая кожу. И под его взглядом соски сильно сжались, увеличиваясь, твердея и болезненно заныв. Обхватил полушарие всей пятерней, а я потянула его за голову к себе, когда ощутила горячие мягкие губы у себя на соске вскрикнула и запрокинув голову изогнулась, подставляя грудь под его ласки, а когда приоткрытый рот Хана жадно сомкнулся на соске громко застонала и впилась пальцами в его волосы, тут же услышав его низкий стон в ответ.

— Мне нравится, — тяжело дыша и чувствуя, как сильно всасывает сосок и проникает под трусики пальцами, — мне очень нравится.

Поднял голову и посмотрел на меня пьяными глазами.

— Хочу чтоб кричала для меня. Будешь кричать.

Не спросил, скорее утверждал и я опять кивнула сжала его запястье.

— Буду… поцелуий меня, пожалуийста… Когда я буду кричать…