Невеста для Хана

Ощущение реальности сна все еще не отпускало и казалось, что в темноте из-под кровати покажутся змеи, заползут на постель и задавят меня насмерть или начнут жалить. Ожидание затянулось. Я была уверена, что он сейчас уйдет. Как обычно. Но Хан вдруг вернулся и лег рядом поверх атласного покрывала, закинув руки назад за подушку, и я какое-то время в полумраке смотрела на его лицо, а потом подползла ближе, улеглась под самым боком и нагло склонила голову ему на грудь. Дернулся всем телом и напрягся, как каменный, а я устроилась поудобней на выемке между рукой и мощной грудной клеткой, положила ладонь ему на живот… скользнула выше пока не ощутила, как гулко бьется его сердце. Горячий, сильный, огромный, как скала и страх начал рассеиваться, отступать. Рядом с ним можно бояться только его самого. Смотрела на его профиль, на четкую линию скул, покрытую густою порослью, на сочные губы, на прикрытые веки и волосы, упавшие на высокий лоб. Захотелось убрать их назад и коснуться его рта, очертить его линию. Он больше не казался мне страшным, отвратительным. И не верилось, как я раньше до обморока его боялась. Мне вдруг подумалось, что он ужасно одинокий, настолько одичавший, что стал злым и агрессивным, как зверь, которого морили голодом или жестоко мучили. Но ведь на самом деле Хан совсем не жуткий… и, возможно, кто-то когда-то причинил ему много боли и теперь он никого к себе не подпускает. Может быть я строю иллюзии и… не права, но мне так легче к нему привыкать.

Меня снова начало обволакивать сном и веки сами собой закрылись и тут же резко открылись, когда я почувствовала, как его ладонь легла на мое плечо. Смотрела в темноту, чувствуя, как большой палец поглаживает мою кожу медленно и как-то неуверенно и глаза снова закрылись, я погрузилась в сон под эти поглаживания. Они словно укачивали меня.

На этот раз мне ничего не снилось. И проснулась я поздним утром. Потянулась на постели, укутанная в одеяло. Вставать не хотелось. Мне нравилось валяться на его подушке от нее пахло этой самой защищенностью, как и ночью.

Я не спеша встала, не стесняясь своего голого тела, не кутаясь в простыни и стремясь броситься в ванну, чтобы быстро умыться и натянуть на себя одежду. Накинула полупрозрачный халат, лениво прошлась по комнате, подошла к окну, глядя через штору во двор. И тут же чуть настороженно замерла, увидев, как Эрдэнэ в своем кресле едет по тропинке. Издалека ее длинные черные волосы развеваются на ветру с вплетенными в них алыми лентами.

Странно. Разве она не говорила мне, что ей запрещено выходить из дома… Или малышка решила, что здесь никого нет и нарушила запреты отца. Я какое-то время наблюдала за ней пока вдруг не поняла куда она едет и какой-то неприятный холодок не прополз по моей спине. Эрдэнэ направлялась к вольеру Киары. Другие дороги туда не вели. Девочка ехала прямо к клетке. Ведь ничего страшного в этом нет… клетка закрыта и тигрица не может причинить вреда девочке. Пока не ощутила, как сердце сдавило стальными клещами — в маленькой ручке что-то блеснуло. КЛЮЧ! О Боже! У нее ключ, и она открывает вольер!

Я сбросила халат, натянула на себя платье и босиком побежала в коридор, а потом вниз по ступенькам, сломя голову, чувствуя, как кровь пульсирует в висках, как от страха за девочку немеет затылок и отнимаются ноги, но бегу, быстро, как только можно. И мне кажется, что расстояние от дома до вольера настолько огромное, что я не успею остановить Эрдэнэ и случится самое ужасное.

Вижу издалека, как та открывает клетку. Поворачивает ключ в замке, снимает его, бросает в траву. Все это время ветер треплет ленточки и те развиваются вокруг головы девочки, как кровавый нимб.

— Нееет! — кричу изо всех сил, — Эрдэнэ, нет! Нельзя! Закроооой!

Повернула ко мне треугольное личико и потянула на себя дверцу, открывая настежь. И я смотрю расширенными от ужаса глазами на тигрицу, которая тут же встала на четыре лапы, и пригнула голову. Прошла один круг по вольеру и начала приближаться к девочке. А я бегу и расстояние между мной и клеткой не уменьшается. Как же она далеко и все происходит как в замедленном кадре фильма ужасов. Подскочила к вольеру и встала между девочкой и кошкой, глядя в суженые желтые глаза жуткой твари, видя, как она ускорила шаг, как быстро приближается к нам… и плотоядно облизывает морду. Какие-то доли секунд и она стоит уже перед нами.

— Киара! — громовой голос Хана доносится за спиной… лапа тигрицы приподнялась с выпущенными когтями и взметнулась вверх, а я обернулась и увидела в руках, бегущего к нам монгола ружье. Но ведь тигрица не виновата, что Эрдэнэ открыла вольер… она всего лишь хищник.

— Не стреляй — я закрою! Я ее закрою!

Тут же повернулась обратно и изо всех сил налегла на дверь клетки… вдруг ощутила, как в плече вспыхнула адская боль, настолько сильная, что в глазах потемнело, но я не выпустила прутья, налегая на них всем телом… ощущая, как на меня наваливается темнота из-за боли и страха.

— Она не виновата….не стреляй… не стреляй в нее.