Невеста для Хана

— Можно… можно я тебя поцелую?

Молчит тяжело дыша, так тяжело что его грудь ходит ходуном. Наклонилась и накрыла его губы своими, приподнимаясь и насаживаясь на каменную плоть, настолько напряженную, что мне кажется она сейчас взорвется. И в эту секунду он вдруг сдавил меня обеими руками, заорал мне в губы, жадно набрасываясь на них, проникая языком внутрь, сплетаясь с моим. И рывком насадил на себя еще и еще. Не давая вздохнуть, сминая мои губы своими, выдыхая в меня огненным дыханием. Но мне не больно несмотря на то, что толчки резкие, сильные… где-то внизу появляется сильное ощущение трения. Внутри. Не глубоко, спереди. Оно нарастает, и я сама подставляю губы под дикие поцелуи Хана. Пока он вдруг не заорал, запрокинув назад мою голову, впиваясь губами уже мне в шею, толкаясь быстро, мощно и очень глубоко, и я ощущаю, как внутри бьет его горячее семя, а мои руки обвивают его голову, прижимая к себе. Я даже двинулась вверх-вниз, инстинктивно… в каком-то первобытном стремлении усилить его удовольствие.

Мы так и застыли, сдавливая друг друга в объятиях и мои пальцы запутались в его волосах, а его срывающееся дыхание обжигало мне шею. Я гладила его волосы, какая-то ошеломленная, растерянная и впервые не ощущающая себя оскверненной, разорванной… скорее какой-то целой, ожившей. И очень-очень повзрослевшей.

Хан отстранился, приподнял голову заглядывая мне в лицо, его глаза, чуть прикрытые тяжелыми веками, изучают мое лицо и губы сжаты, напряжены. Он всматривается в меня, словно с большой настороженностью. Его плоть все еще внутри меня, и я чувствую, как она подрагивает и эти легкие судороги проходят по его огромному телу. Перевела взгляд на смуглые пальцы, сжимающие мои бедра и тихо выдохнула — на платье остались кровавые следы. Хан раздавил бокал, стоящие на столе… По всему полу были рассыпаны осколки.

— Хорошо? — спросил хрипло и повернул мое лицо к себе, пачкая мою щеку кровью.

Перевела взгляд на его красные, сочные губы, влажные и такие манящие и неожиданно наклонилась к ним, в миллиметре остановилась, чтобы прошептать…

— Дааа… мне хорошо, с тобой, Тамерлан, — и сама прижалась губами к его губам.

Глава 19

Темнота похожа на жесткую вату, испачканную в черную краску и продираться сквозь нее все равно, что идти наощупь через болтающиеся обмазанные клеем, марлевые лохмотья. Я словно брала жесткую темень руками и раздвигала в стороны, а за ними еще один слой темноты. Лабиринт из мрака.

— Вераааа, Верочка, доченька… иди сюда. — голос чужой, но мне кажется, что я его давно знаю и он очень родной.

«Иду, мамочка, я же иду». Эхо доносится через расстояние где-то очень далеко, и я до безумия хочу туда попасть. Увидеть маму. Мне кажется меня там ждет нечто прекрасное и светлое, меня там ждет рай. Но я никак не могла продраться сквозь густоту ночи и в отчаянии пробиралась вперед, пока вдруг не оступилась и не упала. Мое тело полетело в пропасть, набирая скорость пока я не упала лицом в липкую грязь и не услышала тихое шипение. Вокруг по-прежнему тьма. Приподнялась на руках, утопая в вязкой жиже посмотрела наверх — там кусок голубого неба, а я в каком-то колодце и мне невыносимо страшно. Мне кажется, что вокруг меня вселенское зло.

Шипение раздалось снова и когда я рассмотрела в полумраке что это за звук, то от ужаса заорала. Меня окружали змеи. Их было так много, что они опутали мои голые ноги, руки, вылезали из грязи и ползли ко мне кишащим отвратительным, склизким клубком, пока чьи-то руки не вырвали меня из этого клубка, подняв вверх, и я с диким воплем не распахнула глаза, чтобы встретиться с черными глазами Хана.

— Ты кричишь, — сказал тихо, удерживая меня за голые руки, приподняв над подушкой. Одетый, от него пахнет улицей, свежестью и его особым мускусным запахом. Я точно помню, что уснула без него… Как он оказался в комнате? Как пришел, что я не услышала?

— Страшный сон, — все еще дрожа и пытаясь прийти в себя после отвратительного ощущения скользких тел под руками и под ногами. По щекам текут слезы ужаса. Какое-то время смотрел мне в глаза, потом аккуратно уложил обратно на подушки и встал в полный рост, чтобы уйти, и я не знаю зачем горячо и отчаянно попросила:

— Не уходи! Пожалуйста!

Резко обернулся, с неверием глядя на меня, как будто ослышался. В его глазах отражается свет от ночника, блестит оранжевыми пятнами в расширенных зрачках.

— Побудь со мной немного. Мне очень страшно.