Невеста для Мрака (СИ)

Далеко ли они дадут мне уйти — Миарон с Сиобряном? К тому же я уже пыталась перед свадьбой сбежать и хорошо помню, чем это закончилось. Так тогда у меня не было такой драгоценной и тяжкой ноши. И у моей матери сбежать не получилось. Ни у одной женщины не выйдет, потому что истина жестока и проста: нет честных дорог для женщины в мире мужчин.

Выбор у меня таков: могу попытаться сбежать с сыном от Миарона к мужу или попытаться сбежать от мужа с сыном и Миароном. Третьего не дано.

Вот, казалось бы, ну, чего тут думать? Всё так прекрасно-романтично! Влюбленный учитель умыкает бывшую ученицу из-под носа царственного нелюбимого супруга, в надежде искупить вину, получить прощение, завоевать любовь? Все разногласия забыты, и вот уже звучит над миром Песнь Торжествующей Любви.

Но…

«Не доверяй ему!», — кричал разум. — «Где-то тут есть скрытый мотив и этот мотив — не любовь. Такие, как Черный Кот, не рискуют жизнью из-за глупых сантиментов. Тут что-то более весомое. Власть, либо деньги, возможно и, весьма вероятно, месть. Любовь для оборотня может быть средством, может быть вкусной приправой — но никак не основным блюдом. Не позволяй ему вслепую использовать себя. И не верь сладким речам».

* * *

Утро началось с голодного крика Лейриана. Подхватив ребёнка на руки дорогу до кухни я, хвала Двуликим, нашла самостоятельно, но оказалось, что разобраться с бутылочками, сухими порошками и водой у меня нет шансов. Вода проливалась, порошок рассыпался, и даже огонь, вот парадокс, не желал разгораться.

Я вся издёргалась и тянула время, как могла, в надежде, что Миарон рано или поздно явится на кухню и поможет.

Расчёт оказался верным. Так всё в итоге и вышло.

— Доброе утро, — насмешливо блеснул белыми зубами оборотень. — Как непривычно видеть тебя в роли неуклюжей домашней капуши, моя смертоносная куколка.

Отбросив с глаз взмокшую чёлку, я глянула на него исподлобья:

— Никогда не думала, что скажу это, но… я рада тебя видеть.

— Дорогуша, ты ведь не рассчитываешь, что я стану возиться с твоим младенцем?

— Рассчитываю. На кого же ещё мне тут рассчитывать? Я в полном отчаянии. Все эти склянки-банки-поварёшки… Я не умею готовить, Миарон. Совсем.

— Ладно. Для тебя все, что угодно, любовь моя. Ты ж из меня верёвки вьёшь.

Следуя чётким рекомендациям я приготовила первую в моей жизни бутылочку с молочной смесью и истошный голодный детский крик наконец-то смолк, сменившись довольным чмоканьем.

Присев на край стула, я глядела на полные щечки и причмокивающие губки сына, с ужасом пытаясь представить, как я с этим справлюсь — пелёнки, детский рёв, кормление через каждые два часа? Потом всё сначала, по кругу… Я привыкла решать серьёзные проблемы, но возиться с младенцами?.. Не имея возможности отвлечься ни на минуту?

Как я с таким справлюсь?!

Почувствовав прикосновение Миарона у себя на плечах, я вздрогнула.

— Мне знакомо это выражение на твоём лице, — голос его прямо-таки сочился сарказмом. — Чем ты недовольна на этот раз?

— Всем, — дёрнула я плечом, освобождаясь от его руки.

— Слишком абстрактно. Поконкретнее?

— Собой.

— Не хочешь поделиться, что именно вызывает в тебе гнев?

— Поделиться? Зачем? Чтобы ты в очередной раз надо мной посмеялся?

— Я сегодня не расположен к бурному веселью. Рискни.

Я молчала, не столько из упрямства, сколько попросту не зная, что сказать.

— Может стоит попытаться догадаться самому? — вновь заговорил он. — Тебя угнетает необходимость быть… просто женщиной? Материнство — это же венец женственности. Всё то сокровенное и сильное, что отличает вас, женщин, от нас, мужчин. Возможно, ты скучаешь по своему царскому скипетру и легиону служанок в придачу, готовых в любую минуту избавить тебя от забот насущных и взять их на свои плечи? Ведь это бесспорно удобно, родить ребёнка и сбагрить его нянькам, видеть его только по утрам и вечерам, когда он уже или ещё спит?

Мне померещилась, или в голосе Миарона прозвучал гнев?

— Желаете, чтобы я нанял няньку для вашего сына, ваше величество?

— Я бы не отказалась. Я не справлюсь с Лейрианом одна. Я не могу…

Наши взгляды встретились:

— Не можешь? — привычная вкрадчивая мягкость в голосе Миарона не предвещала ничего хорошего. — Или не хочешь? — голос его зазвучал жёстче. — Неужели управиться с одним младенцем сложнее, чем убивать? Чем приносить жертвы десятками или даже сотнями? Неужели приготовить ужин для любимых людей труднее, чем интриговать и строить козни? Неужели участь матери семейства труднее доли Чёрной Королевы, Одиффэ?

Миарон умел задать вопросы. Впрочем, у него не отнять и умения давать жестокие, уничтожающие ответы.

В самом деле, разве не этого я хотела? Не этого добивалась — иметь дом, где я могла бы сама заботиться о моем сыне?