Невеста для полковника (СИ)

Тратить время на объяснения я не стал, просто подойдя к ней, отставив еду в сторону и принимаясь разматывать ткань. Она не сопротивлялась, не сводя глаз с воды. Распаковав девчонку, приподнял ее над землей и просто опустил в воду.

— У тебя мыло есть? — спросил, вытаскивая большой кусок мяса в пряностях, от которого потекли слюнки.

Сати рассеянно кивнула, водя руками по воде, словно впервые принимает ванну и махнула в сторону одного из углов. Покопавшись, нашел кусок хозяйственного мыла. Мда. Не густо. Но лучше так, чем совсем ничего.

Сел рядом и вернул ей ее же фразу, слегка подкорректированную:

— Без озера не обойтись, терпи.

Мылил волосы, мылил тело, мужественно терпя, чтобы не присоединиться. Вымытую до скрипа девушку подхватил на руки и вынес на воздух. Она на удивление легко приняла холодную воду, чем меня несказанно обрадовала, потому совсем не хотелось сейчас истеричных женских криков. Она была стойкой и терпеливой ко всему, что вызывало по меньшей мере уважение, а по большей хотелось крепко прижать ее к себе и доказать, что ее глаза способны вызывать лишь восхищение. А седая прядь цивилизованному человеку могла рассказать лишь о том, что девушка пережила какой-то стресс, но не более того.

После ванны она как будто немного оттаяла и даже позволила немного покормить ее. Вино я демонстративно убрал. Словив ноту сожаления в ее взгляде, потянулся к ней и поцеловал. И если пока не получалось говорить, за меня скажут мои руки.

Казалось, я все сделал правильно. Сделал все, чтобы она рассказала больше, чем пока себе позволяла. Не знаю почему, но это стало для меня важным. Но меня постигло жесткое разочарование.

Рано утром она растолкала меня, сказала одеться и выйти из лачуги. Что-то случилось?

— Иди, — она махнула в ту сторону, куда обычно уезжала сама. — Уходи. К полудню будешь в ауле. Там найдешь Абдулу. Скажешь нужна дорога. Отдашь вот это.

И протянула мне сложенный в несколько раз сверток ткани. Я догадался, что это то самое рукоделие, которому она посвящала все свое свободное время.

— Что это? — не беря в руки ткань, спросил я.

— Защита. Бери. Отдашь. Абдула отведет.

Меня прогоняют?

— Не угодил? — зло спросил я. — Чем? Рожей не вышел? Или недостаточно хорош?

Буквально на секунду в ее глазах промелькнула обида, словно я сказал что-то неправильное. Но тут она вздернула свой нос и повторила:

— Уходи.

— Как скажешь, — психанул я, сунул тряпку в карман, круто развернулся, прошел буквально несколько метров и остановился.

Не могу. Не могу уйти. Не хочу уходить. Пусть считают без вести пропавшим, но просто развернуться и уйти — не могу. Она же останется здесь одна, где нет никого и ничего, кроме величественных гор и тишины. Останусь здесь или заберу с собой. Причем последняя идея показалась какой-то до безумия правильной. Увезу туда, где никто не покажет пальцем и не скажет: не нужная. И от этой мысли повеяло определенностью, которой так недоставало мне эти дни. Я решительно развернулся, чтобы озвучить свой новый план и замер. Передо мной была совершенно пустая поляна. Никакой землянки, девушки и лошади.

Смуглая девушка стояла на поляне и что-то шептала. Мужчина, которого она выбрала, стоял всего в нескольких метрах от нее и растерянно озирался. Все правильно, она помогла ему, он помог ей. Теперь она будет не одна. Положив одну руку на живот, Сати продолжала шептать слова морока, а второй стыдливо вытирала текущие слезы.

Константин

Я не верил своим глазам. Только что здесь все было!

Дошел до того места, где стояла землянка. Там росла густая, достававшая мне до колена, трава с редкими дикими цветами. На месте поленницы — куст дикой черной ягоды. Я быстро прошел до озера, внимательно осмотрел берег, нашел следы. Мои и только мои. Обошел поляну по кругу, стараясь ухватить хоть малейший признак того, что я не сошел с ума и все это мне не привиделось.

Ничего. Девственно чистая поляна. Гребаная чистая поляна. Твою мать, да что происходит?

Намотав не меньше сотни кругов, я устало опустился на землю. Не хотелось верить в собственное воспаленное сознание. Похлопал по куртке и нащупал пачку сигарет, чудом уцелевшую во всей тогдашней заварушке. Закурив, долго всматривался в идеальную гладь озера, по своей чистоте способного посоперничать с Байкалом. Всегда мечтал о домике в подобном месте, правда, чуть позже, после выхода на пенсию. И земли несколько соток, не для обширных посадок, а просто земля, чтобы дети бегали, не боясь наступить на какой-нибудь архи-редкий цветок. И вроде денег заработал достаточно, чтобы купить усадьбу, да только для кого? Вон Антоха, пока Варвары не было, вообще не парился в своей служебной квартире. А как чуть не потерял, мигом исправился. Моя же личная жизнь зияла пустотой. До последнего момента. Ибо некоторое время назад я мысленно поместил кое-кого в эту жизнь.