Невеста для серого волка (СИ)

— Ты не виновата, — выпалила я, чувствуя, как с каждой минутой сердце стучит всё быстрей и быстрей. Я не могла до конца понять, чего во мне больше — жалости или злости. — Это всё Торн… — это имя я выдавил через силу, отныне оно было мне противно. -… он тебя совратил.

— Я могла и отказаться, — пожала плечами Люси. — Но я согласилась. Кого-то толкают в такие места насильно, но я пошла туда по своей воле. Чтобы взяться за такую работу внутри должна быть… — она нахмурилась, пытаясь подобрать подходящее слово. -… должна быть червоточина. Если есть маленькая такая червоточинка, не больше булавочной головки…

— Хватит, перестань.

— Что, неприятно слушать? Ты ведь вся такая правильная, такая чистенькая, — улыбка её сейчас была похожа на издевательский оскал.

— Невозможно слушать, как ты мешаешь себя с грязью, будто от этого тебе становится легче.

Протяжный выдох слетел с её губ, и женщина устало опустила веки.

— Только не надо меня жалеть, хорошо? Себя лучше пожалей.

Я встала с кровати, медленно прошла к окну и, сдвинув штору, присела на подоконник. Так я лучше видела лицо Люсинды… или как её зовут по-настоящему? Не любила разговаривать, когда на меня не смотрят.

— Говори дальше, пожалуйста. Что там с Торном, что с его жёнами?

И она продолжила:

— Сейчас, спустя почти десять лет, ему принадлежит несколько десятков домов для утех по всему королевству. Некоторые из них весьма… специфичны. Для людей с особыми пристрастиями, — она выделила последние слова, и меня захлестнула волна отвращения.

— Я уже догадалась, — я сжала пальцы в кулаки, чувствуя, как ногти врезаются в ладони. — Но почему все молчат? Почему никто ничего не делает?

— Те, кто мог бы с ним что-то сделать, сами являются постоянными клиентами его домов. И связываться с таким человеком себе дороже.

Невозможно! Или просто я всегда жила в своём собственном мире, бежала в него, пытаясь скрыться от неприглядной действительности? Ведь это всё творится буквально у нас под носом.

— Ты всё ещё на него работаешь, Люси? — спросила приглушенно.

— Нет, я уже слишком стара, — она усмехнулась. — За время, проведённое в его доме терпимости, я обзавелась выгодными знакомствами, и теперь я ношу меха и золото, а мужчины исходят слюной, глядя мне вслед. Я умею поддержать разговор, почесать мужское самолюбие, украсить вечер. Я научилась читать, петь и музицировать, я разбираюсь в моде, путешествую и ни с кем надолго не задерживаюсь.

— А как же дядя Джеймс? Мне казалось, ты влюблена в него.

— В Джеймса? — её тёмные, идеально выщипанные брови взлетели вверх. — С ним бывает весело, но он такой же болван, как и все остальные. Симпатичный, правда. Не старый, не толстый. Но редкостный транжира и мот.

Видя, как меня подёргивает от отвращения, Люси улыбнулась.

— Он мне уже надоел. Слишком много себе позволяет.

Думать и говорить о дяде мне совершенно не хотелось. Но сознавать, что это платье, так нежно облегающее тело, как и все остальные вещи, куплены на деньги, добытые вот таким… возмутительным способом, было ещё тяжелее.

Я оттянула ворот, словно мне не хватало воздуха. Ничего… Надо только немного потерпеть, и всё изменится. Я ни за что не останусь вот такой бессильной слабачкой и клушей, как сейчас.

— Не понимаю, почему он захотел жениться именно на мне? — озвучила я давно терзавший меня вопрос. Да, Глоуд мне на него отвечал, но как-то неубедительно.

— Он давно хотел связать себя узами с девицей из дворянского рода. Можно расценивать это как его маленький каприз, ещё одну ступень, которую он хочет преодолеть.

— И всё же…

— Глупая, ещё не догадалась? — в тоне Люсинды проскользнуло раздражение, и она подалась вперёд, впиваясь в меня цепким взглядом. — За тебя совсем некому заступиться, у тебя нет родственников, которые могли бы тебя от него защитить. Старушку в расчёт не берём, а Джеймс — его друг, он готов есть с руки Торна, и в любом случае закроет глаза на всё, что он решит с тобой сотворить. Захочет — будет бить, захочет — с друзьями поделится…

— Поделится?.. С друзьями? — наверное, в этот момент мои глаза превратились в два шарика и полезли на лоб.

Люсинда нахмурилась.

— Ходили такие слухи в наших кругах… Первая его жена после этого отравилась, не вынеся позора. А вторая была дурнушкой, на которой он женился ради богатого приданого. Через год после свадьбы она неудачно выпала из окна.

Я обхватила себя руками, борясь с дрожью. В комнате не было холодно, я мёрзла изнутри — кровь как будто застыла и превратилась в вязкий холодный кисель.

А Люси, между тем, продолжала:

— И теперь, когда деньги больше не являются его основной целью, он решил заполучить титул при помощи молодой наивной девочки, а ты так некстати подвернулась под руку. Он сломает тебя и выбросит, как ребёнок надоевшую игрушку. В этой жизни он и пробовал уже всё, в попытке получить новые ощущения он всё сильней ожесточается.

Она этого не говорила, но я видела — Люсинда тоже боится этого человека.

— Я знаю, кто найдёт на него управу, — процедила я. — Кто не испугается, кого он не сможет купить или задобрить.